Нет, он не расслабил хватку и не отступил. Не отвёл взгляда, ни на что не обращая внимания и собравшись так, как давно не собирался: словно бы не он застревал между мирами и состояниями, дрейфуя в могильной магии луны, самой по себе являвшейся издевкой над миом и природой. Словно не он он потерян и не сведущ, словно не его крутило от собственного бессилия и того, что по большей части даже на это ему всё равно. Сейчас Ноктиса что-то держало; ни то за глотку, ни то за волосы на затылке, ни то за сам позвоночник. А он, в общем-то, и не против, потому что это что-то - кто-то, некто очень конкретный - точно знала, что являла, что желала услышать и что делать. Здесь и сейчас. "Три знала", не имевшихся у Ноктиса. А значит, как бы ему не нравилось - пускай делает, что захочет. В конце-то концов, это дать информацию и ему самому. А ещё на какие-то мгновения избавить от рефлексии и сожалений, покрыв всё абсолютным ничем слепым, правильным следованием. Разве не так полагалось Избранному? Разве не следовать воли Этро ему желала Стелла, разве не об этом она говорила?... Сейчас Ноктис не сомневался. Сейчас он был уверен, что так. И даже факт того, что та самая Стелла по вине, как ни крути, богов в куда большей степени, чем его, лежала в гробу и держала свой путь к столице - это не играло роли. Ведь она встретит "госпожу", получит успокоение, а то, что творилось в мире, как и отчем он умирал, что или кто добьёт его - это её более не касалось.

- Твой божок сбежал самым первым, скинув ношу на разрешение тем, кто цеплялся за этот мир. Теперь оставшиеся боги играют в свои игры, и быть может я здесь как раз поэтому. Им не важны условные границы, почти стёртые теперь, - блеклые глаза наполнены таким же блеклым, ставшим чуть более выразительным светом на их дне. Как бы дурно не становилось Аегл, она всё равно выстоит на ногах и не упадёт. До тех пор, пока её держали руки, в которых силы и твёрдости куда больше, чем и могло показаться. быть может, когда Ноктис "Не нужен" для команд своей госпоже, ему и полагалось витать в неопределённом ("законсервированном", хах)состоянии, ничем не загружаясь и будучи ничем не привязанным, однако стоило ей позвать его, дёрнуть за нитку, как все эти суррогаты в кровь становились не важны; она выше.

- Что осталось в тебе от него, девчонка? - взгляд едва щурится, став ещё более прямым и проедающим. Одну из рук с плечо плавно перешла на шею, сжав чужое лицо в районе подбородка. Не упадёт, не отвернётся. Не потупил глаз. Этро не следила за Раму, у неё имелись свои дела; больше, чем у других, ведь всё происходившее и кормило, и истощало её больше других. Неужто после его ухода могло остаться... что? Знакомое присутствие, что в тысячи раз слабее любого Оракула, но понятно и родно богам. Разумеется, Ноктис не встречал этого в своих странствиях. Зато ощущал свет Стеллы в себе, когда та вытягивала из неё в скверну, а вместе с ним и уловил кусочек божественного присутствия. Не того, что в нём, всецело отданного лишь одной.  А общего, всеобъемлющего, не пронизанного одним лишь финальным упокоением.

- И о какой проповеди ты говоришь, когда даже Оракул сгорела в том, что должно было дать силу бороться с тем, что не поборол ни один из богов? [icon]https://i.imgur.com/kfrPr8s.jpg[/icon]

Эта девчушка такая слабая. Будь Ноктис злодеем, повлияй ли это хоть на что-то, ему было бы так просто прихлопнуть её: Аегл не способна ничем ответить, как и большинство даже тех, кто мог называться бы опасными врагами. Просто измерение силой в самом её традиционном понимании. На этом всё. А за пределами очевидного?...

Наверное, злодеем Ноктис не являлся. Или по крайней мере не был злом абсолютным. Ведь так и не стал демоном, так и не обратился в воплощение ужаса; не убивал так просто, не нёс идем испепеления в мир, вроде бы как противоречиво существуя как раз во имя того, чтобы что-то как-то спасти.
С ним всё ясно и не ясно одновременно, потому что Избранный равно таков, каков мир; зеркало, собирательный образ. Первый был таким же: сборище света и намерений, что обратились в кромешный провал и бесконечный цикл. С Ноктисом вышло иначе, ведь мир не нуждался, вероятно, в альтруистичном светлом человеке, да только суть не изменилась. Он по-прежнему не знал, чем вообще способен Эосу. Возможно ли вообще победить. Если не Ардина, то то, что сделало предка тем, кем он стал; не боги ведь тому виной, разве нет?

А теперь вдруг эта девчонка. Словно издевательство. Насмешка. Зубочистка в глаз. Такая бессмысленная, беспомощная, но между тем переполненная и струившаяся. Отдававшая оттенками Оракула, только духом давно позабытого бога, что заботился не о людях вовсе, но о всём сущем в Эосе. Девчонка явно не в себе, контраст Стеллы. Абсолютный. Всем, кроме веры. В кого - богов ли, Избранного ли, собственный ли обман ли - роли не играло. Чуждый Ноктису напор, давление, абсолютность знания, пускай сколько угодно неверного, ложного, тупикового...

Ему непонятно.
А Этро прежде незамеченно.
Могли и что-то пойти иначе, не прогляди этот остаток какой-то пока непонятной силы, слабый след прошлого, чуть раньше? Способно ли было хоть что-то изменить хоть что-то?
Непонятно, у добру ли или ни к чему подобные неожиданности. В коне-то концов, богом на земле не было; имелся лишь он, Ноктис, и для него, если честно, слишком много колкостей и отсылок. Особенно сейчас, когда мир лишь только погрузился в абсолютный траур, прощаясь с одной из двух фигур, что хотя бы формально или по поверьям могли бы сделать что-то. Скоро к ним присоединится и второй, и тогда... тогда...

- Не забывайся, - хватка на шее стала ещё тяжелее, обещая вот-вот лишить ни то воздуха, ни то сразу жизни. Голова парня чуть наклонилась, создавая вид ни то безразличный, ни то надменный, пока он продолжал неотрывно смотреть на неё.

- Все, кому дана жизнь, находятся под взором Этро. Мир может меняться, как и живущие в нём, но этот единственный цикл - никогда, - неторопливо отчеканил, не вкладывая в это ничего своего. Безумная девица получала ответ от безумия, к коему обращалась. Пускай.

Этро слышала на своём веку столько обвинений, правдивых и лживых, столько обращений, клятв, возгласов и оскорблений, что они едва ли задевали её теперь. Даже если бы задевали - это изменило бы что? Подобного - теперь точно знал - не заложено в Ноктисе, а значит, и донести собственных эмоций, будь те, едва ли смогла. В её власти эта душа, эта воля, его магия; глаза и уста. Которые не надо делить с прочими.

Аегл впала в странное состояние, менее всего походившее на осознанности и понимание; все слова Ноктиса остались проглочены, потеряв и яд, и смысл, и нужду. Элакое зрелище. Но ей, этой явно безумной девице, хотя бы не всё равно. Отчаяние, обвинения, отрицание - это не безразличие. У Стеллы, у неё, у Ардина. Это такая роскошь; очень человеческая, очень наивная, очень... такая...

- Ты не ведаешь, что говоришь. Так удручающе, так загнанно, - выдал ни то с раздражением, ни то с презрением, отпустив чужую шею. Однако не дал ни упасть, ни сползти вниз, ни сделать что бы то ни было. Вместо этого подтянул к себе и обнял. Аегл могла клясться в чём угодно, а кто поверит её сумасшествию: по спине и рукам могло ощутиться обволакивающее, прохладное, но приятное ощущение; магия той силы, на ком сейчас пыталась сорвать и выразить свою боль несчастная душа, сохранившая древний отпечаток. С глазами, что иронично были её зеркалом, как говорила знаменитая пословица. И. неизменно, никто ей не поверит, что кругом словно бы посыпалась россыпь из магического тертого стела, песком и осколками, едва светившимися. Глаз Ноктиса она всё равно не видела в этот момент; тяжестью он ощущаться не переставал, продолжая оставаться словно бы собирательным элементом всего сущего и забранного. - Твои слова унижают того, кого ты пытаешься оправдать... так есть ли разница, есть ли справедливость в твоей обиде? - выдал он спокойно.

- Будь моя воля, я бы перерезал их всех, отправив в самые тёмные глубины, вот только... Никого, кроме трусов наверху, у нас здесь, внизу, не осталось. Теперь - совсем никого. Это оказалось бы непозволительной расточительностью, - Ноктис усмехнулся, резко разжав объятия. Это был странный порыв, уж точно не его. Пускай бы уже потеряла сознание, и тогда он сделает вид, что этой встречи никогда не было; быть может только во сне, где свои законы и интерпретации.

Раздражало.
Принц ненавидел, когда его тыкали носом. Это хуже помыкания, это самое жестокое из издевательств для того, у кого есть всё в этом мире, кроме того, что должно быть... у каждого человека. [icon]https://i.imgur.com/kfrPr8s.jpg[/icon]

Как, почему и зачем Ноктиса занесло в это безумное место? Зачем случайность и остатки давно покинувших Эос богов показались ему на глаза, назойливо и ярко переливаясь в своей агонии, что пыталась быть приукрашена верой и оптимизмом? Для чего это Избранному? Чем это могло помочь, на что подтолкнуть? Помочь, разумеется, не ему вовсе; только этого Кэлуму и не хватало. На самом деле ведь, если так посудить, даже самим богам нужна помощь, раз они проворачивают столь отчаянные сценарии и идут на подобные меры. Это ни жаль, ни "так и надо" - это просто кондиция, факт, состояние, с которым каждый работал как мог.

- Если бы дела не было совсем, то Эос оказался бы покинут совсем. Может быть, более ничего поделать нельзя, вот и всё. Да вот только зачем-то они здесь да были, зачем-то мы да есть... Только не мне судить. Да и не тебе, в общем-то, - Ноктис звучал глухо и бесцветно. Смирение, смятение, подавление, дошедшее до самоуничтожения оттенков. - Чем больше ты пытаешься думать, тем сильнее усложняешь.

Аегл странно реагировала на его присутствие, и это раздражало. Словно он не человек, а, ... собственно, а он кто? Горький, неприятный ком разошёлся по горлу. Бежавший из собственной страны в поисках невесть чего принц натянул капюшон. Ничего пояснять не хотелось, д аи значения не имелось. Как и преследовало ощущение, что эта полоумная девица всё равно не поймёт смысла его слов, что бы он не сказал; лишь только выведет из себя и запутает.

- Если так ценишь жизнь, о которой щебечешь, то не заигрывай со смертью. И делай всё, что можешь, чтобы сохранить её в наступившей ещё давно тьме, - Ноктис хмыкнул. - Не чтобы нынче имелось, кому тебя за это судить. Не мне точно, - окинув взглядом помещение в последний раз, он торопливо поспешил к выходу, дабы с концами удалиться отсюда.

Сектанты, обесценивавшую жертву Стеллы, демоны, распространявшие заразу - вот единственный понятный враг, даже если на деле Кэлум просто загонял скверну обратно в звезду. Это кого-то спасало. Этой слой его род зачем-то наделили, а чёртова Этро зачем-то пошла дальше. Странная встреча взбаламутила, вывела, от чести расшатала. К чёрту.

Через несколько мгновений Ноктиса уже не было: исчез после магического броска. Побег от того, чего не убежать, и ожидание прощания с той, что более не принадлежала этому миру. [icon]https://i.imgur.com/kfrPr8s.jpg[/icon]