В такой «странной» ситуации она не оказывалась никогда. И дело не в «грехе», а в том, как это заигрывало с ней. Все, что она видела или испытывала после (гнетущее плоско скрываемое раздражение) не находило в ней никакого чувственного отклика. Никогда. Стелла была холодна и к развратным итальянским оргиям, что вызывали в ней лишь грех, как и к любви своей юности, о котором, как о любом недостижимом идеале, было сложно думать в подобном ключе.
Ее отзывчивость, охота, с которой она спустилась в капкан, «вкусила грех на кончике собственного языка» не этого ли желал демон, когда звал ее в этой злосчастное место? Согрешила ли она, поддавшись глупому уговору, что нарушать была не в праве? Ведь со всеми оговорками… как бы он не желал этого… Ноктис не делал попыток взять ее или принудить к чему-либо. Правда хватка на волосах, когда глубоко в твоем горле похоронен его член, вызвала волну неудовольствия и легкой паники. Контроль над ее прекрасными, небесными волосами значил контроль за Стеллой за каждым ее движением, за тем, как долго она сможет продержать член в своей глотке, прежде чем сможет вздохнуть.
Пожар между ее бедер ситуацию лишь усугублял. Было очень сложно не сбиваться с темпа, когда, о небеса и ад вместе взятые, демонический хвост трогает-ласкает ее самое сокровенное место, более не стесненный ни мокрым бельем, ни ее, Стеллы, скромностью. Как же хорошо, как страшно. Да только чего? Последствий, если демон перестанет сдерживаться и так бережно хранимая ею невинность будет взята во время этого возбуждающе-постыдного акта? Или того, что прекратит подзадоривать и оставит в покое. Ангел не удержалась и сдвинула бедра как можно сильнее, чтобы усилить это трение пока напряжение не хлынет через край и Стелла наконец сможет нормально думать? С членом, между своих губ, конечно, думаться ей будет как никогда «легко».
Рука Ноктиса все еще держала ее волосы, позволяя беспрепятственно встречаться взглядами во время этого постыдного [возбужденного] акта, от чего все внутри Стеллы вибрировало от едва сдерживаемого желания. Скромно, почти невинно рука, которая до этого совместно с другой держала половой орган Ноктиса, на случай, если он выскользнет у нее изо рта и активно водила по нему вниз-вверх по тому, что в рот не помещалось, поднялась от паха к животу, чувствуя под пальцами пресс, что послала очередную волну приятной дрожи прямо между ее ног, приятно гармонируя с ласкающим ее хвостом. А после долгого весьма красноречивого взгляда, когда Стелла умудрилась взять член в рот полностью, от чего казалось, что все ее горло занято им до самого основания, она вцепилась своими аккуратными маленькими ноготками в живот и провела ими, не оставляя кровавых царапин, но вполне себе ощущаясь.
Небольшой ангельский эксперимент, не больше. Если бы рот Стеллы не был занят - она бы улыбнулась.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Судя по всему, ее действия окупились. Если бы Стелла могла расслышать мужской вздох за теми звуками, что издавал член, скользящий глубоко ее в горле. Возбужденная до крайней степени она уже не удивлялась, что эти животные звуки, до крайней степени пошлые, вызывают в ней не отвращение, а лишь усиливают пульсацию между ног.
Демон явно терял контроль над собой: не в том смысле, в котором привыкла Стелла, что обычно заканчивалось массовым убийством грешников. Спасибо, что в этот раз обошлось без убийств и крови.
«Пока…»
Дрожь от мысли, что хвост совершает коварные вещи, немыслимые вещи, напрямую заигрывая с ее невинностью, посылала электрические разряды по всему позвоночнику. Заставляя в прямом смысле изнемогать от желания невозможного, чтобы это напряжение внизу живота, наконец выплеснулось, давая освобождение и если для этого придется вставить член, чтобы заполнить ее, то так тому и быть. Ведь Стелла так хлюпала и текла, и желала, чтобы игривую вещь заменили чем-то более существенным. Пусть даже будут боль и последствия... она и так пала ниже некуда.
«Нет, запрет еще не нарушен.»
Желание и мысли творили страшные вещи, происходящее с ее телом не оставляло возможности остаться безучастной, не тогда, когда на нее смотрят ТАК. Когда вбиваются в ее рот со всей силы, чтобы поскорее закончить то, что сам и спровоцировал, а Стелле оставалось лишь немного подыграть, позволяя тлеющим века желаниям взять верх над здравым смыслом. Хватка на волосах была слишком жесткой и даже немного болезненной, но это мало ее волновало, боль лишь усиливала пульсацию в промежности, заставляя елозить по хвосту из стороны в сторону как животное в течку, не лучше суккуба весной. Поскорее бы закончить все это… кончить бы поскорее. Им обоим. В лучшем из вариантов.
Взгляд, который Ноктис бросал на ее лицо усугублял ситуацию – ей нравилось, как он смотрел на нее и то, что видел… и может хорошо, что полутьма комнаты скрывало ее отражение в зрачках демона. Она не знала, как отреагирует и каждая ее реакция казалось бы ей пошлой и отвратительной… и от того заводила еще сильнее. Хотя куда еще больше. Стелла прикрыла глаза, дабы избежать этого взгляда и покорно позволила взять полный контроль над скоростью, с которой пользовали ее голову, пока она в силу возможностей и скорости пыталась поласкать его языком, дабы ускорить их общую цель.
«В кои-то веки общую… в самом низком из способных смыслов. Или в самом правильным?»
Стелла сильнее сжала бедра, удерживая хвост в тесноте своих бедер так, чтобы практически сесть на него, давление и жар стали невыносимыми, и она открыла глаза, чтобы усилить это действие взглядом прямо в глаза Ноктису, движение которого стали совсем хаотичными. Скоро… запечатлить этот момент в памяти… чтобы вспоминать в темноте ночи, в надежде, что в столь темный час никто ее темных желаний не увидит, не узнает. Она уже приготовилась к тому, что ей придется глотать сперму, а значит попробовать ее вкус на своем языке. И удивленно раскрыла глаза, когда рот освободился раньше положенного. Отстраниться она не успела, даже голову назад отклонить не смогла от удивления и так и застыла с огромными фиалковыми глазами направленными на член, что брызнул спермой прямо на ее лицо.
- ..! – Она даже глаз закрыть не успела, лишь тихо промяукала от наступающего оргазма, сомкнув припухшие от долгой работы губы вместе с содержимым, что попало на них, чувствуя, как сокращаются мышцы влагалища, не вынеся столь активной работы хвоста и всего происходящего. Бедра сжались еще сильнее, уже никуда его не выпуская, она так и застыла в глупой ловушке собственного тела и… глупости.
Глаза так и направлены на демона, а рука, что до того царапала живот попыталась снять часть спермы с щеки. Платьем это вышло бы лучше, но уходить отсюда голышом ей не хотелось.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Полет.
Вот на что это было похоже. На единственный способ для такой как она почувствовать настоящую свободу – паря высоко в небе, не чувствуя ни тела, ни себя, только головокружительное чувство свободы.
«Так вот каково это… ради чего люди идут на поводу своих самых низменных желаний.»
Дурная ассоциация, нехорошо  сравнивать расправленные крылья с оргазмом. Но любой ее поступок, начиная с прихода в «логово врага» был дурен и развратен.
Единственным ее желанием остается свалиться на пол, без разницы, что в ногах демона (она позволяет себе несколько долгих мгновений, когда ей все равно – совсем все равно), расплавиться в томной полутьме клуба, блаженно прикрыв фиалковые глаза. Осознанные мысли в голову не шли и хорошо: осознание больно ударит по совести в самом близжайшем будущем, Стелла это точно знала, но не сейчас. Сейчас, в истоме оргазма, мозг соображал еще хуже, на самом деле в нем билась всего одна низменная пакостная эгоистичная мысль.
«Я хочу.»
Стелла подняла потемневшие зрачки на Ноктиса, почувствовав пальцы вполне себе человеческие, теплые на своей щеке и губах. Сердце забилось чаще и отдавалось почему-то между ног, пока хвост продолжал делать свое темное бесчеловечное дело, продлевая удовольствие. А когда принц ада склонился к ней и [все святые и грешники] облизал ее щеки от… от… кровь прилила к лицу, пока Стелла с каким-то яростной борьбой с самой собой ответила на это прикосновение, дав почувствовать ее маленькие ангельские зубы в своей губе. Смущение каким-то диким образом примешивалось к удовольствию, делая колени Стеллы совершенно не стойкими, дрожащими, а голос лишь усугублял этот эффект.
«Я хочу сейчас,– тупая мысль пульсировала не в голове, слишком легкой и пустой, а все также между ног, глаза все еще пытаются поймать его глаза, это лишь сильнее ее раззадоривает, - хочу сейчас того же самого, что и он.»
- Ты не посмеешь, - выдает она очередным стоном, выдыхая рядом с его ухом, отказывая признаваться даже самой себе как сильно этот голос влияет на нее, как отзывчиво тело реагирует на слова, побуждая продолжать. Ноги бесстыдно раскинуты, но Стелла уговаривает себя, что если бы ее запястья не были сцеплены за головой, она бы поймала ласкающую ее руку, отстранила [пусть и титаническим] от своей изнывающей от желания середины, распухшей и вытеснившей разум далеко за пределы этой комнаты.
Уговор давно выполнен, но демон и не собирается ее отпускать, а плоть ее слишком слаба, чтобы первой покинуть его… не так… не посередине ее греховного падения.
- Мы… не можем… нарушить запрет, - срываясь, стонет она, так и застыв с поднятыми, но уже ничем не сдержанными руками, пока темная голова опускается прямо к ее бесстыдно раскинутым ногам. Пальцы сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони, когда она чувствует совсем нечеловеческий язык, занявшийся ее все еще девственной вагиной. Головы откинута назад, Стелла последними силами удерживает руки неподвижными, ибо знает, что коснись она головы Ноктиса руками, то больше себя сдерживать не сможет. Остатки разума будут сброшены, как  и заповеди, которыми она честно жила все эти столетия, не позволяя никаких шалостей ни на земле, ни тем более на небе. Болезненно напряженные соски ноют и Стелла, чувствуя как раздвоенный язык движется вокруг ее клитора, сжимает их ногтями и теребя с такой силой, будто это единственное, что удерживает ее от демона.
Какая сладкая ложь, от демона, вольготно устроившегося между ее ног, его бесовского взгляда и языка, тщательно изучавшего подробности ее невинности, не удержит ничто.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Отредактировано Stella Nox Fleuret (04.04.21 19:14)

Нет, Стелла все прекрасно понимала.
Какая-то мизерная часть ее мозга, что продолжала около-функционировать вне похоти и желания, прекрасно осознавала насколько грешны ее действия. И первое из них: заключить с демоном сделку.
«Разве все эти серафимы не учили тебя, что нельзя идти на сделку с самим потомком Дьявола, глупышка?»
Глаз его она не видела, не пыталась поймать, закинув голову назад и так и не посмев прикоснуться к голове, вольготно устроившейся между ее ног. У Ноктиса очень талантливый язык, она никогда не произнесет это вслух, но его демоническая природа давала новые стимулы желать… грешить. Стелла приподнялась на локтях, чтобы лучше рассмотреть это зрелище, когда ей показалось, что в темных волосах мелькнула рога, но то оказалась лишь игра ее воспаленного до предела воображения.
Демонический язык творил страшные, коварные вещи, подводя к самой грани, когда единственное, что Стелла ощущала так это ее горячая вылизанная промежность, что заполонила собой всю комнату и даже странно, что в ней осталось место еще и для демонова языка. На какое-то мгновение ей захотелось почувствовать настолько ли же он искусен в иного рода поцелуях.
Ей до одури хотелось кончить, чтобы наконец обрести ясность сознания и покинуть это логово врага, но каждый раз, когда казалось Ноктис подводил ее к самому краю, то он останавливался, заставляя ее рычать совсем не по-ангельски, требуя продолжения. Как хорошо, что она не видит его самодовольное лицо! Как плохо, что она не видит его почерневшие от желания (для нее, для Стеллы) глаза.
Кончить ей позволили, когда Стелла уже думала, что больше не вынесет: подходит к грани блаженства, но снова и снова не переходить за черту. Рука, до того агрессивно мявшая собственную грудь вцепилась в темные волосы, ангел еще подивилась, какими шелковистыми они оказались на ощупь, и не прижала ее к промежности, требуя полноценного оргазма, что не заставил себя. Видят Высшие! Стелла так с ним не игралась, честно отрабатывая условия сделки, что заключила по собственной глупости. Вкус еще не стерся с ее опухших губ, когда ее в истоме после оргазма притянули к себе для поцелуя. Она была права, целовался принц Ада прекрасно, а собственный вкус, что она с любопытством слизала с чужих губ – лишь усиливал момент пикантности и полного разврата и раскрепощения, что ангел не позволяла себе никогда – даже в самых сокровенных желаниях.
Член терся о половые губы и Стелла, опьяненная его запахом и ощущением близости, уже морально готовилась распрощаться с невинностью, а вместе с ней и с крыльями, в отместку крепко вцепившись губами в нижнюю губу, желая почувствовать железный привкус крови демона [но] в теле человека, когда почувствовала настойчивое прикосновение к заднему проходу все тоже [будь он проклят] демонического хвоста, что довел ее до оргазма прямо во время минета. Все ее планы вылетели из головы, Стелла мелко-мелко задышала, выдыхая Ноктису прямо в губы. Это было так странно, не неприятно, член, скользкий от их выделений напрягал ее куда больше, ибо в любой момент мог случайно скользнуть вовнутрь.
- Не смей, – что? Не останавливаться? Остановиться? Дыхание сбилось окончательно, она разорвала поцелуй, обличительно посмотрев вниз, там, где их тела терлись друг об друга, а хвост творил свое темное дело, заставляя Стеллу сильнее сжиматься от страха и желания, расколовшие ее чувства пополам. И заставляя желать большего.
Стелла закусила губу, раскрывая ноги шире, закинув одну из них согнутую в колени на подлокотник дивана, будто это как-то ей поможет стать менее напряженной, раскрыться, не ощущать демонический хвост так ярко. Мысли о том, чем его наверняка заменят мутили сознание.  Может и хорошо, что тело предало ее первым и она больше ничего не решала [головой], фатальных решений она и так насовершала на годы, а может и века вперед.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Грех был в мыслях, не в желаниях слабого тела, верно? Но желание стирало все запреты, делая Стеллу не лучше любой грешницы, оказавшейся на ее месте. Женское ли начало, жаждущее похоти, послужило первым грехом или же пресловутое любопытство? Желание жизни полной, а не как… не как… она жила целую вечность. И будет жить дальше, смиренно выплачивая дань бессмертия безразличием, пресностью собственных чувств.
Она могла отпихнуть его, Стелла знала, что никто ее удерживать не станет, могла расправить крылья и постоять за себя.
Если бы захотела?
Глубоко дыша сквозь стиснутые зубы, завороженно наблюдая как возбужденный член трется о ее половые губы, как влажно и горячо, и как легко случайно соскользнуть и лишить ее девственности, даже не имея такой цели. Уши заполнили хлюпающие звуки от их порочных действий, ее тяжелое дыхание сквозь стиснутые зубы. Стелла пыталась найти отклик на это, почву, мотив за который зацепиться, прекращая это склизкое хлюпающее движение не только члена, но и хвоста. Страх и беспокойство никуда не делись, но ангел не сделал ровно ничего, чтобы воспрепятствовать разработке ее задницы, будто чувствуя, что так будет лучше, чем если Ноктис вставит сразу. Тем более, что это (как и все то что было до) происходило с ней впервые.
Как странно, как хорошо… Она должна вызывать отвращение в самой себе, но не могла. Все, что она чувствовала – это похоть, сдерживаемая веками воздержания, она текла и вздрагивала, неосознанно трогала торчащие соски, потому что ей это нравилось, желая прикоснуться к Ноктису, но не смея. Будто от этого голову снесет окончательно. 
Поцелуй вышел диким, Стелла позволила себе впихнуть язык в рот, исследуя и кусаясь, пока грудь терлась об его одежду, все также не касаясь, а лишь сильнее царапая обивку кожаного дивана, за который так сложно было зацепиться. Поцелуй отвлек ее от главного, и когда она почувствовала горячий член в своем анусе, то не смогла сдержать тихого не то писка, не то стона, и если бы Ноктис не удерживал ее на месте, то точно бы оторвалась от поцелуя, вновь обращая внимания на то, что происходит с ее телом.
Определенно была боль, это было так непривычно и странно, что Стелла неосознанно сжималась сколько бы не пыталась расставить ноги шире, дабы облегчить ему [себе] задачу. Хвост не шел ни в какое сравнение с размером того, что пытались впихнуть в ее задницу, и она, глубоко дыша и постанывая немного болезненно прямо в чужой рот, уже думала сползти с горячего члена, чтобы попробовать что-то иное, но рука Ноктиса удерживала ее на месте, не давая отодвинуться куда либо. С губ сорвался еще один стон, когда член, наконец, вошел до конца, растягивая анус. Стелла замерла, прислушиваясь к своим чувствам – определенно, похоть никуда не делась, но появилось странное чувство заполненности и удовлетворения, что у них хоть так, но есть возможность… согрешить без последствий, без потерянных крыльев и загубленной карьеры.
Безнаказанность возбуждала не меньше, чем алкоголь. Ноктис как-то по-новому двинул тазом и она снова застонала, но уже не так жалобно, казалось, что по позвоночнику поползли языки пламени, а вся ее промежность почти болезненно пульсирует. А потом он сделал первый толчок, сначала освобождая ее задницу, что дало возможность облегченно вздохнуть, но лишь для того, чтобы вернуть его на место. Стелла вцепилась ладонью в бедро Ноктиса, сжимая его и царапая, будто это поможет ей контролировать скорость и силу толчков, и последние мысли, совесть, да даже знание кто она такая, все, кроме этого животного, до одури желанного плотью соития – все вылетело у нее из головы.   
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Отредактировано Stella Nox Fleuret (08.04.21 11:18)

Пустота. Голова была пуста и явно потеряла бы какую-либо значимость, если бы Стелла не использовала свой рот. Чтобы стонать. За время, проведенное в этом проклятой вип-комнате c Ноктисом ее стоны прошли все уровни градации от болезненного писка до грудных долгих и тяжелых женских стонов. Раньше она считала такое поведение – уделом если не шлюх, то личностей определенно падших. А сейчас ничем от них не отличалась.
Как горячо, как тяжело было поначалу принимать его член безропотно без попыток уползти дальше по дивану, ужасно скользкому, будто он только для такой цели и был создан. Толчки казались болезненными, член слишком большим, чтобы даже разместить его в вагине, а не то чтобы пихать его ей в задницу. Ей даже перестало думаться о таком насколько это пошло, как глубоко (насколько на) она пала. Лишь о простом хлюпающем, сводящем ее с ума то своей резкостью, то наоборот замедлением. Стоны выходили сдавленными – ее язык все еще исследовал род демона, что сейчас иначе как суккубом назвать было сложно (да и ее, увы тоже) и это заводило еще сильнее. Пульсация похожая на агонию, дразнящая, но не доводящая до взрыва. Стелла настолько потерялась в своих чувствах, что казалось еще одно давление на ее клиторе, еще один резкий толчок глубоко в ее анусе и она точно кончит, но кажется Ноктис издевался, да он откровенно издевался над ней!
Это очень злило ангела. И заводило еще больше! Его тело, его прикосновения, да даже этот чертов хвост, который в силу особенностей их сущностей как высших дарил не только наслаждение, но даже легкую боль. Стелла с силой сжала зубы на губы, желая почувствовать вкус его крови, слизать его до возбуждения порочно, получая не меньшее удовольствие от его диких глаз, чем от их крайне извращенного (в самой больше форме из) совокупления.
Ей нравилось, что это она, а никто иной заставляет его терять голову от простого желания затрахать ее до смерти, как бы грешно это не было, но она приходила в восторг от одной только мысли об этом. Это мрачное удовольствие от их связи, чем бы она не мотивировала их обоих – ее тело отзывалось на каждый толчок, на каждое прикосновение и оно желало ответить тем же, потому что процесс на том и построен: на взаимности, начавшийся с несусветной глупости – наивного желания ангелочка выкупить человеческую душу, что и не нужна ей была вовсе.
Ей даже нравилась грубость, пусть она и застонала протестующе, когда особо не церемонясь ее повернули к себе спиной: ведь так она не видела его глаз. Зато смазано смогла увидеть другое, когда взгляд смог сфокусироваться и рассмотреть комнату: два бледных тела, активно использующих проклятый красный (как тряпка для быка, не лучше) диван в своих низких целях. Все внутри нее бурлило и легкое прикосновение его пальцев к клитору, пока Стелла, прижатая к горячему демоническому телу, чувствовала член Ноктиса чуть ли не всей своей изнанкой, а в одном из зеркал (у нее даже посмел выступить румянец!) разглядела как член исчез в ее растянутом анусе, хватило, чтобы бурно кончить, когда горячая струя спермы ударила внутрь нее. Ее все еще лизали спазмы и она привалилась на грудь Ноктиса, боясь свалиться грудой мяса без костей на диван, когда услышала этот до возбуждения бесячий мурлыкающий голос ей на ухо.
- Пусти меня… сейчас же! – Его член все еще находился в ней, мешаясь с иными жидкостями, что еще не текли по ногам только по этой причине. Она все еще была до постыдного возбуждена, все еще не готова покончить с этим, будто века воздержания сделали из Стеллы охочую до члена (ладно, члена Ноктиса) шлюху. И когда половой орган выскользнул из нее даже испытала чувство потери. Впервые она смотрела не ему в глаза, а чисто на его половой орган, не стесняясь румянца, того, что по ее бедрам вытекает сперма.
- В бездну, - с вызовом впервые в своей многовековой жизни проругалась Стелла, прежде чем толкнуть Ноктиса прямо на пол, ибо цвет проклятого диванчика бесил ее, а теперь на нем еще и красовались полосы от ее ногтей. Она уселась сверху на его живот, пусть почувствует, что он сделал с ее несчастным анусом, пока остатки спермы капают ему на живот, а она сама съезжает немного вниз, елозя распухшими половыми губами о его прекрасно очерченные мышцы,  все еще мокрая и [почти] удовлетворенная. – Если ты расскажешь кому-нибудь об этом, март в аду, наполненный суккубами, покажется для тебя раем! 
И для гарантии впилась ногтями (всеми десятью) в его плечи, оставляя красные полосы. Ему больно? Это лучше, чем ее первоначальная идея нацепить на демона крест. А кровавые царапины, что ж… она слижет их языком.
А все остальное… у нее впереди века смирения и долгих бдений во славу воздержания. Мысль была горькой, но очень слабой, на самом краю сознания, ибо думать трезво она была сейчас не в состоянии.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Отредактировано Stella Nox Fleuret (25.04.21 00:28)

Простые истины познаются очень быстро. Например то, что Стелле нравилось не только отдавать контроль над собой, но прежде всего над своим человеческим телом, но и получать его. Над Ноктисом, что сейчас лежит под ее широко расставленными ногами и заворожённо смотрит на то, как она… по телу прошла еще одна заметная порция мурашек.
Только что она попробовала демоническую (пусть и в ином теле) кровь. И ей понравилось – не сам вкус крови, с привкусом железа, как и у любого смертного, но взгляд, которым ее наградил принц ада. Такого она в жизни не видела и скорее всего после этой ночи больше и не увидит никогда.
И приятнее всего, что демон отдавался процессу вместе с ней, она прекрасно ощущала это задницей, что все еще терлась о возбужденный член, что гордо в нее упирался, не теряя возбуждения. Будто не только у нее было сотни лет воздержания.
«И где же твой предел, демон? »
Стелла видела, как в его глазах отражался алый с того проклятого бесящего дивана, давая этому цвету совершенно иную подоплеку. Запретность и желание слились в ее теле воедино, давая бесконечный источник возбуждения и желания напиться из его запретного источника до предела. Она не была Евой перед древом познания, вкушая запретный плод, они делали это вместе – каждый получал от соития что-то новое – в плане эмоций и опыта, а она еще и физически.
- Знаю. – Пришлось поднять голову, с каплей крови, что она совершенно не по-ангельски слизала с припухших губ языком. Поумничать не получилось, как и припомнить все случаи, когда она выручала его в адский март, Ноктис поцеловал ее, переворачивая, и она позволила ему это без сопротивления. Грудь соприкоснулась с его торсом, прижалась, ощущая приятную тяжесть его тела над ее, они оба влажные – от собственных соков, но сейчас это не казалось Стелле мерзким, наоборот, скользкими телами было приятно соприкасаться, прижиматься сильнее, делая поцелуй более беспорядочным и диким.
Между ног все болезненно пульсировало, возбужденное до предела, ее промежность медленно терлась о возбужденный член, задевая клитором головку, но не заходя дольше, Стелла лишь задним умом понимала на что провоцирует Ноктиса. Нет, ее не прошибал холод от подобной мысли, хотя испытывать боль она не хотела, но с другой стороны… разве иная, куда более извращенная форма секса не приносила ей сначала боль, прежде чем возбудить до предела? Уползти она не могла – Ноктис крепко держал ее в своих руках, уже пристраиваясь, его губы, то, как он хватал ее за шею и волосы – все это неимоверно заводило и отвлекало от того, что он делал, но.
Она не готова потерять свою невинность вот так, лишить – его и себя – крыльев и возможности карьерного роста, не готова столкнуться с последствиями такого выбора, а от союза ангела и демона они точно будут – даже в таком самом пошлом [возбуждающем] из смыслов. Она не отстранилась от поцелуя, только приподнялась на локтях, чтобы иметь больше контроля над своим телом, язык все еще исследовал клыки Ноктиса, пока руки помогали стянуть его штаны дальше и должным образом обхватить руками ягодицы, оценивая их натренированную форму. Стелла особо резко выдохнула, когда член ощутимо мазнул по ее возбужденной до предела вагине и сжала его одной рукой, вторую так и оставив сзади. Отстранилась, чтобы заглянуть в глаза – одурелые, как у нее, почти обезумевшие, по телу вновь прошла дрожь от его взгляда. Никто и никогда не позволял себе так на нее смотреть. Промежность и без того скользкая от ее собственных соков и спермы, что вытекла  по ногам, вновь отдалась болезненной пульсацией, Стелла крепко, но бережно ласкала член рукой, не давая зайти дальше – ей хотелось, безумно хотелось лишиться девственности, но последствия все еще пугали ее. Потому… пришлось приподнять ягодицы, сгибаясь еще сильнее, взгляд ее все еще направлен на член, что она держала в ладони, пристраивая к уже разработанному анусу, чтобы он не соскользнул куда не надо. Как унизительно и как до ужаса хорошо самой направить его в себя, туго насаживаясь до упора с первого раза.
- Мне жаль, - хрипло и задыхаясь шептала Стелла. Жаль, что она нарушила его планы, но иного выхода нет. Она не пыталась двигаться, лишь шире расставила ноги и подняла руку, до того сжимающую задницу Ноктиса к его пояснице, цепляясь, - но можешь трахнуть меня так, - на ухо, все еще краснея от грязных слов, будто это все еще имело смысл, - чтобы я забыла свое имя.
[icon]https://i.ibb.co/7gyMgnT/avstel.png[/icon]

Отредактировано Stella Nox Fleuret (07.05.21 09:22)

- Ты мне больше никогда и ни в чем не откажешь, - разрозненные выбитые кусками фразы не то обещания, не то угрозы, прямо во время животного совокупления. Уже и не шпилька, а невозможность остановиться. Хоть так, но позволить себе больше, чем позволяла ее долгая ангельская жизнь.
Много вопросов было проигнорировано или выбито из головы и легких резкими грубыми толчками. Как это несвойственно ангельской натуре так пошло стонать и выгибаться, едва ли не заходя за грань, где чувственность становится показушной. Нет, все это Стелла испытывала, а века воздержания лишь усиливали эффект, которого добилась запретность происходящего. Это даже не с человеком, это даже не по люб… привязанности, что толкало людей на разного рода грехи.  Как быстро она сорвалась или наоборот, как долго не срывалась, чтобы эффект вышел таким… пугающе обильным. Похоть, ею двигала похоть, не иначе, не знай Стелла родословную Ноктиса, то точно бы сочла его за еще одного суккуба… специализирующегося на ангельских грехах. Невозможное сочетание, но, как доказала Стелла сама себе, едва не лишившись крыльев несколько мгновений назад (когда над нетронутым влагалищем будто дамоклов меч застыл член), вполне ей свойственное.
Не стоит об этом думать. Ноктис хорошо сдерживал обещание выбить все мысли из ее головы. Тело, липкое от пота и иных жидкостей, приятно ломило от испытываемого жара, от вседозволенности, от демона, что показывал ей все новые и новые способы нечестивого совокупления, в позах, пока не развернул с концами спиной к себе, позволяя Стелле упереться руками в холодный пол. Уползти она больше не пыталась, в промежности пекло и все, что хоть как-то сбавляло жар было Ноктисом: его членом, руками, хвостом, его вкрадчивым голосом. Она ненавидела его тембр, подачу, даже иронию, все, что от чего ее промежность мучительно пульсировали, а колени дрожали и после очередного оргазма, которым она потеряла счет, подломились, и Стелла ткнулась голым животом в пол к дополнению к вдавленной щеке. Горячо, холодно, больно, но от это была добрая боль, она получала от нее наслаждение, теряясь в постыдной человеческой похоти и не желая больше ничего, лишь бы это грязное хлюпающее движение не прекращалось, пока человеческое тело больше не сможет сделать, а после провалиться в небытие, не думая и не анализируя вообще ничего.
Стелла еще некоторое время так и пролежала на полу с оттопыренной вверх задницей и спутанными мокрыми волосами. Пряди лезли в лицо, но даже сил поправить и тем более убрать их у Стеллы не было. Осознание ЧТО она сейчас вытворила никак не приходило, наоборот, тело, хорошо и старательно вытраханное, томно и неторопливо отзывалось на ее попытки сначала сесть, оглядывая себя, а потом встать на дрожащих ногах. Получилось далеко не сразу, в перерыве между попытки Стелла ощупывала каждый оставленный ей засос или синяк. Невольно вспомнилось как она разглядела себя в одном из зеркал, на щеках и покрасневшей ничем не прикрытой выступил румянец. Стоило как можно скорее найти свое платье  и скрыться прочь, пока она еще больше глупостей не надела.
Ад бы побрал демонов с «их территорией»!
- Уговор выполнен, демон, - отчего-то называть его по имени сейчас казалось чем-то интимным и непозволительным. Скомканное платье она нашла где-то на полу, кое-как натянула, пытаясь разгладить его пальцами. 
– Если что-то поменяется, я знаю, где тебя найти, – она встряхнула мокрые пряди волос и они ощутимо хлестнули ее по спине, мучительно осознав, что белье, скинутые или порванное Ноктисом впопыхах она так и не нашла, а сперма все еще стекала по ее ногам, мешая попыткам думать. – В Аду.

Пожалуй, этот эпизод нужно отнести к разряду того, что случилось и следовало забыть как страшный сон. Пробираться из шумного клуба на воздух было сложно, игнорировать взгляды, направленные на нее – еще сложнее. Кто-то присвистнул в толпе, от чего по лицу Стеллы прошла судорога, но она не была уверена, что свистели именно ей, а значит следовало ускорить шаг на непослушных ногах. Но прежде чем забыть – научиться, чтобы впредь такого никогда не случалось, и обязательно власяница и плетки по расписанию между молитвами. Стелла не любила католиков, но наказывала себя исключительно в их стиле – таков путь. Тем более когда-то инквизиция приводила ее в бурный восторг…
Ноги подрагивали, и передвигаться на них было настоящей мукой, последствия животного совокупления напоминали о себе на каждой кочке или пропущенной ступени. О том, что текло у нее по ноге Стелла думать вообще отказывалась – кому надо, тот все рассмотрит, конечно же… пусть думают, что хотят, это ее не касается! Пусть хоть шлюхой называют, лишь бы не трогали. От вульгарного слова в собственном воображении на бледном лице выступил нездоровый румянец, когда Стелла отбросила мешающие волосы назад и нащупала в волосах… нечто, румянец стал еще отчетливее.
Ей нужно замуж. Срочно. И насколько она знала о своем беззаветном объекте вечной любви – Смерть в любой из своих ипостасей оставался верен своей работе. То есть мертвецам. То есть для Стеллы был все также недосягаем...
Следовало подумать, поменять внешний облик на что-то менее вульгарное и, конечно, как можно скорее обзавестись нижним бельем. Ходящая по ляжкам прохлада конечно осстужала места, которые наиболее пострадали от ее бывшем резвости, но беззащитность ее одежды напрягала и очень сильно.
При мысли о том, что Ноктис наверное так и попивает богомерзкие коктейли, сидя в не менее богомерзком клубе на этом чертовом диване, чествуя свою победу, у Стеллы руки сами непроизвольно сжимались в кулаки, представляя на их месте шею демона, а красивое «почти что» ангельское лицо становилось таким сложным, что вряд ли у кого возникало желание предложить ей непристойное или не дай боже пристать. Инквизиторская роба может быть и богомерзким вытраханной красной тряпкой, если придется.
В голове зрел план. Значит Италия. Пришлось воспользоваться земными деньгами (ей очень не хотелось прикасаться к святому, по крайней мере пока она не отмоет запах спермы Ноктиса со своих волос), дабы переодеться и купить первый билет до Италии.
Может дорога в Ад ей и была все еще закрыта, но своими необдуманными действиями ей и в Рай дорога заказана. Значит Земля. Как бы она не любила время нынче с его непонятными законами, правами и атеизмом.
Дом нашла в Риме, отвалила за него кучу денег, он был пристроен к монастырю и одной из самых красивых римских церквей. Она очень любила архитектуру эпохи возрождения, что ж, да и отмолить грехи на любой лад, порицая царящую в Италии коррупцию, тоже можно было. Дом был прелестный, большой сад, в который она могла выпускать Цербера. Свежий воздух, вкусное вино, жара в плотных черных монашеских платьях, золотые массивные кресты, что «невеста Христа» позволяла себе носить вместо любимых итальянками украшений.
Через год она почти успокоилась и перестала просыпаться в возбуждении от кошмаров и чувства вины. Еще спустя полгода почти отказалась от самоистязаний и власяницы. Рубцы на белой спине начали подживать, ангельские силы делали свое дело.
Все было прекрасно.
Ничего не предвещало беды.
Март, серенады, влюбленных итальянцев Стелла как того и следовало – пропускала мимо ушей. Мучения ада проносились от нее стороной, о Ноктисе она почти перестала думать, пусть в прошлые века иногда оказывала ему помощь в столь деликатном деле… заебанный партнер по работе никому нужен не был. Ну нет, конечно их давнее знакомство тут не имело никакой цены.
Глаз задергался, как только она увидела черный капюшон, будь у Стеллы сейчас крылья, то они встали бы на дыбы как у петухов.
- Откуда ты этого набрался? – Сразу же взвилась ангел вместо приветствия, на языке крутилось ругательство, на груди болтался и блестел массивный крест с рубинами. Итальянцы любили все дорого-богато, а Стелла полюбила в них эту манеру.
– Конечно не сунется, я посадила на охрану Церберя, - вопрос о том как мимо него прошел Ноктис не крутился у нее на голове. – Только не говори, пожалуйста, что в Аду тоже А- я хотела сказать март, - недолго думая Стелла открыла массивную ставню старого окна и оттуда донеслась серенада на итальянском.
- Если из-за тебя эти твари окажутся на моем пороге, то я изгоню вас всех прямиком в ад, в ста метрах от меня стоит дом Божий, - поугрожала она для вида, на самом деле не так уж злясь на Ноктиса, как хотела казаться. Чего бы ей злиться, если ничего не было? А вспоминать о своем рандеву Стелла не собиралась. Тем более, что Ноктис мог рассказать ей новости.
- Поговорим за ужином, - она смерила принца Ада крайне недоверчивым взглядом, а потом прошлась таким же по его капюшону, вдохнула воздух и сморщила нос, несло суккубами,  Стелла с нажимом продолжила, - в гостевой спальне есть ванная, в ней не только мира и святая вода. Будь добр. У Цербера несварение от суккубьих секретов. Спасибо. 

Хорошо, что эта встреча прошла спустя время. Стелла успела намолиться, подлечить нервы и выпить немного итальянского вина. Реакция была немного заторможенная, зато желание задушить наглого гулящего кота стало куда меньше. Нет, конечно она по нему не скуч-а, хех, Стелла прервала свою наставительную речь с рекомендациями как избежать анафелактического шока хлебнув святой воды вместо обычный и строго посмотрела на Ноктиса.
Вещички явно брендовые и явно с земли, адом почти не пахнут, скорее Ноктисом в отличии от него самого. Стелла показательно задрала нос и сморщила его будто от дурного запаха. Запах и правда дурной – несло суккубами, оргиями и всем тем плохим, что ей до замужества запрещено и не приветствовалось.
- Ты ведь меня совсем не слушаешь, - уже даже и без злости, а просто обреченно, глядя уматывающему в гостевую спальню демону вслед. Следовало помолиться перед вечерней трапезой, сменить  одежду на более легкую (погода сегодня была просто убийственно жаркой) и… утопить наследника Ада в чане со святой водой, если он покажется не таким затраханным на вид и посмеет при ней злословить.
Следовало зажечь свечи, сходить в погреб за новой порцией вина (нет, она не спилась и вообще до прибытия в дом гостя питалась исключительно хлебом и солью [на масле]), но раз такое дело может и следовало… во избежание дерганья собственных нервов. Двадцать первый век и без того у нее не задался.
Что там едят демоны? Мясо, ну, пусть будет что-то с кровью, Стелла мясом брезговала, а значит вся порция достанется демоны (хорошая она хозяйка или кто?) Прикрыть шторы, зажечь свечи (напоминало о старых добрых временах), выпроводить помощницу, потому что Стелле не хотелось проблем, да и ничем хорошим для людей такое сотрудничество не заканчивалось.
Атмосфера показалось немного странной, даже интимной, Стелла скривилась так, будто съела лимон. Выглядело так, будто она накрыла ужин для свидания, а не обустроила помещение, щадя чувства демона (или что у него вместо них).
Не то чтобы она ждала, что его наглый хвост сунется куда-нибудь дальше комнаты, может так и лучше – посидит наедине с бутылкой вина, попривыкнет к тому, что ее ангельское одиночество нарушено. Взгляд уперся в мясо, стоявшее посередине стола. Стелла очень не любила расточительность… но есть самой? Никогда. Благо, что виновник всех ее стараний посмел явиться вниз.
- Ты вовремя, - заявила она, все также гипнотизируя мясо взглядом, а руки сложив на груди и крепко сцепив. Подумав, она подожгла еще одну свечу, чтобы с освещением все было лучше, - ужин еще не успел остыть.
Славно, благодаря усилием намоленного места нести сексом от него стало значительно меньше, а значит, у ее человеческого тела не пропадет аппетит. Уже что-то.
-  Я заказала стейк с кровью, подойдет ли это демону? – Вино блестело круглым боком, но на случай Ноктиса на кухне всегда можно было найти кофе и много. Стелла не любила чай, потому запас кофе у нее всегда имелся. – Угощайся.
Она все-таки пощадила остатки демонической психике и молитву Богу за вечернюю трапезу произносить не стала. Да и странно это… в присутствие Ноктиса.

Нет, она даже не подумала отреагировать на замечание с вином. Потому что ангелы не могли спиться и вообще вино – кровь господа нашего, а значит Стелла его ярая… фанатичка? Такое слово она к себе не применяла, пусть и слышала как за спиной шептались; и не только демоны, если уж на то пошло. Хорошо, что местные сплетни Стеллу перестали донимать со времен, когда ее дед на старости лет совсем головой поехал и на втором десятке тысяч лет перешел на сторону ада. Поздно краснеть и за такой ерунды как фанатизм, еще лет триста назад это считалось комплиментом и тем более…
К мясо она не притронулась, зато занялась сыром, попивая вино, бросая острые как бритвы взгляда на собеседника и квартиранта. Почему она с него плату не берет за спасение? Не первый раз пользуется ее услугами за просто так. Ах да, она же ангел, а им выгода не нужна. Спасение утопающего или как это называется.
- Разве вы в аду сырое мясо не едите больше? – Смакуя вкус вина на языке, тот неплохо развязывал язык и гасил природную стервозность (что поделать  - наследственность такая). Расспрашивать о божественных буднях перехотелось, все равно сам расскажет – рано или поздно. 
- Нет, абсолютно; я одна из невест божьих от того и пью кровь его,  - кажется, она все-таки выпила лишнего. Невольно вспомнились вампиры, а с ними и Дракула – прелюбопытный грешник таки. Нахмурившись, она поспешила закончить их недолгую беседу, найти в себе силы не вытолкать Ноктиса за дверь, а там и заняться уборкой, молитвой, чем она еще занималась по вечерам, когда не могла заснуть.
А там и несколько дней пройдет, за ней неделя, Стелла перестанет вздрагивать, натыкаясь на полуголого Ноктиса в самых неожиданных местах (тот эпизод, когда он забыл натянуть полотенце она с упорством вычеркивала из памяти, отправив тому годовой абонемент на посещение самого элитного нудисткого пляжа), там и жизнь втянется в привычное русло раскаявшейся ангельской грешницы. Парадокс какой-то, но Стелла с упорством барана, прущегося на новые ворота, пыталась отмолить прощение у себя самой, ведь с той безумной стычки в злосчастном клубе в ангела она так и не превращалась. Боялась, что не получится.
Вместо этого она посещала церковь или гуляла по живописному итальянскому городку с Цербером. Пес чувствовал, что внимание хозяйки переключилось с него на кошачью породу и заметно посмурнел, потому Стелла решила делать это чаще и дольше. Все-таки это было ее любимое чадо, чем бы демоническим от него не несло, на этом наверное и началось увлечение Стеллы мазохизмом. Да и бывшее исчадие ада, подаренное когда-то в дар, отвечало ей взаимной верностью. Животное шло с ней вровень, время от времени прижимаясь к ноге хозяйки и доверительно заглядывая в ее ангельское лицо, показывая три ряда острейших зубов и длинный язык. Стелла гладила его по голове, говорила «хороший мальчик» и шла дальше. Итальянцы давно привыкли к странной блондинке, что гуляла по рынку со странно-спокойной собакой, от которой у них на затылке волосы вставали дыбом. От страха конечно же, того что на инстинктах в людях заложен, пусть внешне собака не представляла собой ничего примечательного, кроме воспитанности, которой любая шавка позавидует.
Гуляла она долго по многим причинам, но по большей части хотела показать добрым скандальным соседям, что жива, что сожитель (знали бы они правду…) ничего не сделал с ней плохого, а тем более посмотреть на тех людей, что этот самый «сожитель» успел перетрахать. Стеллу последний факт дико бесил, но высказать свое негодование она не могла – ее это никак не задевало, у Ноктиса хватало ума делать свои мерзкие демонические дела за пределами ее святого дома. Но все же… этот запах, эти маслянные взгляды, да даже серенады симпатичных итальянцев, что уже больше года пытались ухаживать за ней сразу потеряли привычную приятность. Все стало казаться грязным, пошлым, созданным лишь для одной цели. Поэтому последнего незадачливого ухажера она «случайно» полила из лейки, а после уронила рядом с ним самую некрасивую чахлую герань. Было немного стыдно, но Стелла себя не оправдывала – сегодня вновь наденет власяницу на ночь – за это и то, что вчера, не имея возможности поспать она добрых минут десять смотрела на спящего Ноктиса во сне, мучаясь завистью, обреченно желая придушить эту пушистую сволочь – за то, что смел сладко спать и сопеть во сне, почти урча. Так она постояла и ушла, а потом пролежала без сна до утра, отговаривая себя прийти снова и в этот раз остаться.
Дурной март, в дурной жаркой Италии, в компании не менее (а больше всех) дурного Ноктиса.
Прогулка у нее заняла практически весь день, Стелла успела проголодаться, Цербер тоже. А давать ему прикусывать парочкой особенно настойчивых по отношению к ней грешников она не собиралась.  Пес был на диете с конца девятнадцатого века и хорошо держался. Стелла сентиментально списывала это на свое влияние.
Она устала и кажется перегрелась, забыв надеть ту широкополую шляпу, что ей подарила донна Сильва, добрая милая женщина, что время от времени убиралась у нее и иногда кормила самой вкусной пастой в ее долгой и насыщенной жизни. Подходя к дому та уже думала позвонить доброй женщине и напроситься к ней в гости на ужин, дабы вкусить божественной еды, как услышала крик. Кричала Сильва. И кричала громко. Глаза у Стеллы вылезли из орбит, одну туфлю она потеряла, метнувшись к двери вместе с Цербером. Тот ощетинился и зарычал, но так всегда бывало как Цербер чуял запах Ноктиса и Стелла не делала из этого трагедию, но… донна Сильва, милая немного глупая громкая женщина, что относилась к ней с заботой матери. Как он мог…
Женщина лежала на полу, ее лицо покраснело от криков, а Ноктис, в чем его преисподняя извергла, навис над ней. Стелла хлопнула дверью и со скоростью света, в честь которого ее и назвали, метнулась к демоническому отродью.
- Что ты с ней сделал?! – Яростно зашипела она, перед глазами у нее все поплыло и казалось еще мгновение и Стелла выпустит крылья, взметнувшись достаточно высоко, чтобы устроить из этого уютного итальянского домика поле брани. 

Отредактировано Stella Nox Fleuret (13.06.21 23:49)

Демоны есть демоны – ангел Стелла это прекрасно понимала. Не она ли с Ноктисом за одной партой столько веков просидела, а потом проработала крылом к крылу? Надо привыкнуть, что время от времени он убивает смертных, когда-то она даже умудрялась отыгрываться – инквизицией. Но ныне другое время и тем более… эта женщина не была ее работой, тем более она не была работой Ноктиса.
Просто она отвыкла от того факта, что Ноктис не мог не портить ей жизнь – перманентно одним своим существованием и присутствием, будучи ее естественной противоположностью.
Женщина в объятьях демона не смотрелось поэтично, наоборот, вид тот еще – половозрелая дама в приступе удушья и мальчишка едва ли совершеннолетний в одних… трусах. Разве она не просила его одеваться во что-то, когда он открывает двери?!
- Ты свой вид видел?! – Яростно зашипела демону на ухо или куда пришлось, нависнув над комичной парой сверху. Лицо, бледное от паники, начало покрываться пятнами от несдерживаемого гнева, Цербер, чуя неладное, сидел в отдалении от хозяйки (насколько это позволял поводок) и смотрел на происходящее невыносимо грустным, слишком человеческим для исчадия взглядом уставшего заебавшегося мученика.
Снова перевела взгляд на Сильву, проверила ее пульс, вновь посмотрела на Ноктиса. Она еще жива, просто потеряла сознание. Это уже что-то… не еще одна невинная жертва ее необдуманных действий. Тем более… кто еще приготовит ей такую вкусную пасту?
- Ты довел… эту бедную женщину до приступа своим неподобающим поведением, - наконец она перестала нависать сверху, ох, еще одна ошибка; Ноктису совершенно не нужно знать, что она в своеобразной манере привязалась к женщине – ее суетливости, крикливости и впечатлительности (это у них общее, если быть честными).
- Я дала тебе кров и защиту от, - она осеклась, снова глянув на женщину, так кажется в обмороке, но распространяться при ней все же не следовало, стирать память и применять другие манипуляции с психикой Стелла ох как не любила – всегда выходило криво и человек на выходе получался совершенно другим, - а ты так платишь мне за гостеприимство?! Слухи ползут по всему городу о твоем неподобающем поведении!
А если ее перестанут пускать в церковь за нее ее блуд?!
Она нашарила рубашку – одну из черных, элитных, явно краденных, и кинула ею в Ноктиса не глядя.
- Оденься и приведи Сильву в чувство, и потом мы, - она осеклась, на целый этаж несло травкой, - исправим твой косяк.
Цербер тоскливо скулил, пытаясь вернуть внимание хозяйки с оборзевшего кота на себя, но безрезультатно. Стелла пригладила волосы, постаралась расслабить мышцы лица, чтобы не напугать Сильву напряженным оскалом. Когда карие глаза перестали вылезать из орбит, а стакан воды заботливо принесенный Стеллой осушился до дна, та не дала открыть итальянке рот, это было чревато и начала первой.
- Oh caro! Ci hai spaventato così tanto! – Она сделала паузу, позволив женщине вылить на них свою порцию брани и беспокойства и полных странного обожания и страха взглядом на Ноктиса, от которых Стеллу натурально застряло от безысходной злости. – Это не то, что вы подумали! Да! Понимаете… это мой жених, - на Ноктиса она уже и не смотрела и без того трясло, сквозь зубы добавила, - бывший!
А как еще она могла объяснить нахождение полуголого мужчины у себя в квартире, при этом не взывав беспокойства у религиозной итальянки? Вся ошибка Стеллы была в том, что беспокойство никуда не делось, а лишь усилилось – женщина взяла вторую октаву и оглушила Стелле левое ухо. Что ж, она терпеливая, объяснит снова. Да и уха у нее два, а не одно.

Ни о каком спокойствии и речи быть не могло – не та страна, не та тональность, не то оглохшее ухо. Во имя всех святых и Торквемада, демон решил подыграть ей. В худшей манере из всех возможных, в духе демонов и их отродий. Даже что-то сукубье в облике проскользнуло, недаром, в Италии как и в аду царил март.
Одеться Ноктис конечно же забыл. Нет, не забыл, сделал это нарочно; он с точностью да наоборот выполнял все просьбы Стеллы. Спасибо хоть недо-старушку к которой ангел в своей манере успела привязаться не убил. Как-то он странно улыбается и ведет себя, Стелла даже поначалу заподозрила его в употребление чего-то пожестче травки, настолько упорото он выглядел… почти голый, не считая трусов и несвойственным ему оскалом не то улыбки, не то того как суккубы облизываются, когда жертву новую получают.
Ее аж передернуло в процессе, и только рука доброй итальянки, что она все еще держала в своей, не позволила вздрогнуть. Как и оглохшее ухо и то, что этот якобы ее жених не должен вызывать желание отпрянуть немедленно на пару метров точно, а лучше сразу на небеса.
«И дело далеко не в отвращении и полярности нашей породы, правда, ведь, Стелла?»
Нет, руки она не убрала, все еще оказывая женщине поддержку и прикрывая на случай, если Ноктис сменит тактику. А он достаточно бледен для Италии, да и для человека тоже, и эти глаза на человеческие никак не походили, столько дьявольщины в них плескалось. Стелла с вызовом посмотрела на его лицо и не думая отстраняться, ни робость, ни приличия и эта старушка с ее закостенелыми взглядами ей не помешают.
- О, разве не ты сам потянулся к Свету, устав возиться в том, откуда ты родом? - Она смахнул невидимый пепел от дури с голого плеча, сморщив нос и обличительно поводив им из стороны в сторону. Ай-яй-яй, курить травку и в ее доме? Мало того, что ей приходится терпеть пентаграмму под его кроватью и постоянный запах секса, что никакой мирой не отмоешь? 
Сильва подозрительно молчала, выпучив свои огромные карие глаза и направляя их то на нее, то на Ноктиса, что все также давил своим полуголым телом на неистово верующих – совсем невинных или частями зависело от контекста.
На затоптанный косяк она не обратила никакого внимания – Ноктис бывал в местах и погорячее, да и маленький ожог его только раззадорит – ей ли не знать, столько веков за одной партой просидели. Трястись от злости она не могла, иначе бы человек это точно почувствовала, но и не вздрагивать, мелко, от близкого контакта с демоном Стелла не могла. Пусть думает, бедная женщина, что это она от эмоций дрожат.
- Я верю в тебя, правда верю, что ты можешь исправиться, - она закусила губу и картинно пустила одинокую слезу, мотнув головой, чтобы пустить волну волос и ею же хлестнуть Ноктиса по щеке, несильно, но ощутимо, - если бы старался чуть больше и не пугал дорогих мне людей.
О, последнюю фразу она выделила специально и скосила взгляд на Сильву, что смотрела свой самую красивую в своей жизни мыльную латинскую оперу. Вторая слеза скатилась по щеке – первая по не помытым лапам цербера, вторая по порченному косяком паркету.

Что он несет? У Стеллы чесался нос от запаха дури, которой Ноктис благоухал, а высвободить руку из тисков хваткой итальянки было не очень просто.  Приходилось терпеть, как ей то и было предписано, правда удовольствия такого вида были очень сомнительны и Стелла всерьез думала пересмотреть на свой принцип «помоги демону-напарнику в адский март» на что-то иное, ее не касающееся.
Может ему пояс верности подарить и отправить восвояси? Стелла поморщилась от чиха, нашаривая в кармашке платья платок и торжественно вручая его Ноктису. Нет, раздерет же в первую секунду как его на него наденут. 
Цирк продолжался и каждый в их странном трио, прости, Цербер, квартете перестал понимать смысл сказанный остальными. Особенно достопочтенная донна Сильва, что только и мотала головой как болванчик из стороны в сторону уже давно пожалев, что использовала ключ, данный когда-то Стеллой, дабы беспрепятственно наводить порядки в ее доме и в душе заблудшей овцы, то есть ее самой. Итальянцы люди очень милые, но слишком навязчивые. Надо бы ей это учесть на будущее.
- Конечно, будет присутствовать, - промурлыкала она тихим нежным голоском, из которого так и сочился яд, - на нашей свадьбе, как и половина этого города. В Италии так принято. А донна Сильва…, - бадумс, это она еще про справку о девственности не рассказывала, - мне почти как мать, верно?
Женщина что-то неразборчиво сказала на итальянском, но Стелла уже не обращала на нее внимание, следующие слова демона бросили ее в холодный пот, а руки заставили мелко задрожать – от злости.
«Какие клиенты?! Он что спятил?! Меня же в церковь пускать перестанут, если решат, что я… устроила тут бордель.»
Потом она вспомнила о затушенном косяке и немного успокоилась, но несильно, если она подумала о плохом, то наверняка и болтливая итальянка тоже. А о ней и так слухи ходят странные – жила одна с собакой, явно имеет деньги, делая большие пожертвования в местную церковь и больницу и тут появляется Это.
- Она приглядывает за мной и за домом, а сейчас уже уходит, верно, донна Сильва? – Она крепко обнимала ее за плечи, не давая и шанса вырваться, пусть та и была раза в два ее больше и старше и осторожно подталкивала к двери, - я так рада, что вы все узнали это как… камень с души уронить, спасибо и простите за беспокойство! Я назначу новое время, до свидания!
И захлопнула за ней дверь, облокотившись на нее для надежности. Глубоко вздохнула, убирая волосы со вспотевшего лба. Давно она в такие передряги не попадала. Лет пятьсот точно. С тех пор как ее по ошибке решила сжечь местная инквизиция.
- Я просила тебя не ходить полуголым по моему дому, - сквозь зубы прорычала она, уставившись на виновника всех ее бед.

Отредактировано Stella Nox Fleuret (19.06.21 21:48)