- Что ж, если ты хочешь ввязаться в потусторонние силы, то научись платить, – старая карга перебирает заплесневевшие от древности карты таро, как бы невзначай двигает в сторону Хинаты чашку травянистого чая. Девушка сглатывает, сидя на самом кончике стула, все грозясь упасть (с него или в обморок, неважно) и выпивает все до капли под взором неуемной старухи. Плата, Хинате есть чем оплатить ее дорогостоящие услуги. Еще бы она предлагала что-то поценнее, чем туманные предсказания, которыми Хьюга была сыта по горло.
Это похоже на игру. Нужно просто представить, что видишь путь там, где его нет. Можно закрыть глаза, чтобы темнота стала полной. И медленно двигаться вперёд. Тогда тело становится зрячим, воздух толкается в ладони, в пальцы, говорит о том, что ждёт на пути. И никто не поймёт, что ее глаза закрыты - пока не посмотрит в лицо.
Она пришла сюда слепой и беспомощной.
Ей нужно было имя, прозвище или хотя бы тычок костлявым отвратительным пальцем в карту, где находилось логово этих не то зверей, не то вампиров и черт знает еще чего.
Получила в итоге ничего. С таким же успехом она могла пытаться прорицать сама, зная, что кровь ей не позволит заглянуть дальше из-за какой-то связи ритуалов и собственной выгоды. Это не собственная выгода! Хината просто пыталась выжить…
Ее семья на этом специализировалась. И когда-то, не то двести, не то триста лет назад перешла дорогу одной старой, но очень могущественной прорицательнице, что нагадала конец всему их роду, когда вместо наследника родится… она.
Ну, не совсем Хината, а любое существо женского пола, что в их роду не случалось никогда. Вплоть до нее. До Хинаты Хьюга.
В злачных районах Конохи ей пришлось бывать не раз и не два, с тех пор как отец посвятил ее в причины своей неприязни. Хината озиралась, вздрагивала и дрожала, потому что раньше получалось делать свои дела до заката, никуда не садиться и тем более ни к чему (и ни к кому) не прикасаться. А сегодня… встреча с так называемой «гадалкой, гуру среди гуру» прошла не по плану, ничего Хьюга узнать не удалось, а то, что узнала, уже было известно.
Иногда Хинате казалось, что ей на роду написано привести свою фамилию к позору. За то, что родилась не в той семье, не с тем характером, не с тем полом, да просто посмела родиться. Хината была склонна к меланхолии, а отпечаток воспитания отца порой мелькал на ее лице - генетически красивом, но неуверенном. Это был позор. Это был отпечаток на весь ее род, сурово пришедшим к выводу, что Хинату придется перетерпеть. Плохо только, что это кажется наследница Хьюга «перетерпит» весь свой род.
Плохо, поиски заняли много времени, солнце из золотого блестящего диска над головой превратился в красный убийственный закат. Убийственный, потому что убивал все надежды Хинаты вернуться домой вовремя. Вернуться живой и невредимой.
По углам и не только копошились крысы, волосы на голове Хинаты, та точно это чувствовала, встали дыбом, рот перекосило от омерзения.
Плохо было и то, что за грязью, бомжами, следами остаточной магии и существ она чувствовала что-то.
«Что-то, да за такой ответ Отец лишит меня наследства раньше, чем это что-то сожрет меня в этой грязной подворотне.»
Существо из слабого далекого предчувствие перерастает во что-то действительно яркое, сильное, что держит клыки у ее уха и когти у ее затылка. Хината замирает, взирая бледными зрачками в темноту, зная наперед, что произойдет, и пытается успокоить каждый нерв, расслабить каждую мышцу в своем теле. Стать по-настоящему мертвой и безучастной. Так проще пережить боль и даже смерть.
Затормив на место и с усилием сжав пальцы в кулаки, стараясь все, даже предчувствие, вытолкнуть из своей головы Хината резко обернулась. Она Хьюга, как бы то не было, они не бегут от врагов и глаз своих от них не жмурят.

Отредактировано Stella Nox Fleuret (10.07.21 16:12)

Умирать было нестрашно. Немного боли, холод и пустота, скручивающая внутренности в тугую петлю. Скорое разрешение ее проблем, так или иначе. Стало быть пророчество оказалось правым и ее род угаснет? На ней или на ее сестре, как разница.
Совершенно небольно, только холодно, кровь текущая по венам становилась все холоднее и холоднее, вместе с ней из Хинаты утекала и жизнь. Сердце билось все реже и реже, холодело в груди, пока не стало таким тяжелым и холодным, что едва ли способно было дальше толкать остатки крови по венам.
Она правда-правда надеялась, что смерть - это все с ней случится. Ей не пойдет быть вампиром, абсолютно, ей плохо от одного вида чужой крови становится, какая может пойти речь о том, чтобы пить ее, фу!
И все-таки ожидать смерти, надеяться на нее - вот худшее, что может с ней случится.
Небытие приняло ее в свои объятья, прежде чем Хината свалилась на грязный трущебский асфальт неаппетитным трупом. Последнее, что ей удалось увидеть перед темнотой - такие же черные немигающие глаза на бледном по-вампирски заостренном лице.
Так вот какова ты, Смерть?
И все-таки она не умерла. 
Она думала, такое только в кино бывает. Страх, ожидание невыносимой боли, а потом темнота, больница и полное беспамятство между ними. Как в дурном геройском кино или в хуже аниме. Веки были слишком тяжелыми, чтобы открыть их так просто, шея мерзко чесалась за бинтами, как и ныли руки, обколотые трубками и датчиками. На мониторе противно пикал ее пульс.
Так стоп. Она жива, а значит и пророчество не исполнилось, а его тяжелая ноша не перекинулась на ее младшую сестру.
Глаза продрать таки удалось, ужасный у нее вид сейчас конечно, эти слезящиеся заспанные глаза, огромные синяки под глазами, да и сами они не на любители - такие серые, что почти белые.
- Как труп, - просипела она, наконец сфокусировав взгляд на голосе, рука потянулась к зашитой шее, но не смогла отодрать пластырь, дабы нащупать масштаб трагедии, сил у нее и правда не было. Ей бы вспомнить, где она эти глаза видела, этот голос слышала, но полный пробел в памяти сильно усложнял эту задачу.
- Я бы тебя поблагодарила как следует, если бы помнила, что произошло, - странный взгляд вновь переключился на передатчики, кажется она направилась по делу не в самый безопасный район Конохи, но зачем и куда - все еще загадка для нее.
- Но спасибо, ты спас мне жизнь. Мой отец, - она вновь посмотрела на сидящего, на его одежду - простую, но явно элитного производства, на черные преследующие глаза, найти бы эмблему, чтобы точно удостовериться, но картинка слишком кружилась перед глазами, - не оставит это без вознаграждения.
Какую плату за свои дорогостоящие услуги запросят Учиха? Снова она подвела свою семью... с другой стороны, ее смерть подвела бы Семью еще больше.

Взгляд от передатчиков, досконально документирующих ее, Хинаты, никчемную жизнь, вновь перешел на Саске, все еще стоявшего рядом с ней. А что она думала, он исчезнет как качественная дорогостоящая галлюцинация?
«Да уж, не абы кого я нашла себе в спасители – Учиха, аплодисменты! Это само по себе как скосить с заточки в закаулке на элитную отполированную катану.»
Если бы она знала, насколько близка оказалась к разгадке – рассмеялась бы – да только разорванное и зашитое заново горло не располагало к веселью. Хьюга, как высокочувствительный датчик ловила отголоски угрозы, но никак не научилась использовать эти данные себе на пользу – избегать грозящих смертью ситуаций, к примеру.
- Ты явно не встречал трупов Хьюга, - захрипела она остатками воздуха, вдруг почувствовав яркую потребность к тупому черному юмору [лекарство подействовали, не иначе] подхваченному у друзей, растянув слова на рекламный манер, - или смерть еще не повод отлынивать от отчета.
Она уставилась в потолок, рассматривая аккуратный кафель: никакой тебе обшарпанности, краска вполне приличная, ее явно протащили не в первую попавшуюся дешевую клинику, что возникали в Конохе словно грибы после дождя, особенно в злачных районах, а в одну из самых престижных, видимо, чтобы шансов выжить было побольше.
- Все было так плохо? – Тоскливо протянула Хината, с какой-то отрешенностью наблюдая, как леденец исчез между губ Учихи, на секунду обнажив идеальные зубы. По телу прошел озноб, но Хината, слепая к предчувствиям, как всегда его проигнорировала, списав на стресс и усталость. Медленно возвращалось осязание, а значит с ней скоро придет и боль – пусть анестезия  в этой клинике явно была на высоте.
Слова Саске складывались в картинки, вполне правдоподобные, чтобы до них не докопался самый опытный сыщик, Хината, если бы могла кивнула – а так моргала, медленно открывая и закрывая побелевшие от боли и переживаний глаза, под которыми выступали почти черные синяки.
«Конечно, Учиха никогда не позволили бы кого-то несанкционированно убить рядом с их территорией, буквально на заднем дворе. Другое дело как объяснить свое нахождение там – отцу, тот явно не позволит вести переговоры собственноручно.»
Надо же, а у Саске тоже бывают синяки под глазами, как и у всех обычных людей. Видимо, ее спасение далось ему не так легко, как могло показаться на первый взгляд.
«Терпеть не могу быть обязанной, - подумала она, звук от барабанящих пальцев отдавался в ее пульсирующей голове, но не раздражал, скорее отвлекал от совсем странных умозаключений.»
- У вас какие-то проблемы с вампирами, – неожиданно выпалила она свои мысли вместо прощания и слов благодарности, пришлось облизать потрескавшуюся губу, грозящую лопнуть, еще одной потери крови она точно не переживет, прямо чувствует это, - единичный случай?
Царапина на руке болезненно запульсировала; около пятнадцати тонких полос по разным траекториям тянулись от ее запястья к плечу, как будто кто-то вырвал чужую кисть и оцарапал Хинату своей, - нет, точно не единичный, нападающих было несколько, вопрос только в том ту ли они искали жертву для перекуса. – Черные глаза Саске в свете больничных ламп казались непроницаемыми и голодными. Она поежилась. -  Или сразу несколько.
Хината замолчала, будто только сейчас осознав, что размышляла вслух. Ей явно не хватало седативных препаратов.
- Разве подчищать «задний двор» офиса Учих не дело их многочисленной охраны? – Она замолчала, вспомнив как умело расправилась со своей. Клан ожидает очередная чистка. 

Отредактировано Stella Nox Fleuret (18.11.21 23:39)

«Странный этот Учиха.»
Вообще-то, мысль была навязчивой – для ее состояние даже слишком. Шея болела, в вену в руке что-то равномерно капало, путая сознание, но Хината четко ощущала эту мысль как пульс в своих жилах. Слишком спокойный, для этой ситуации, да и для встречи с заклятыми партнерами ее клана. Что-то не так, но что –ускользало от сознания Хинаты словно вода сквозь пальцы. Она подняла не закованную в капельницу руку, чтобы убрать челку со вспотевшего лба. Неприятное ощущение, раздражало даже больше, чем катетер в вене.
Нужно было отвлечься от неприятных ощущений – наблюдая за собеседником – лучший для этого способ. Глаза у Учихи были дикие. Страшные. Не хотелось бы Хинате с ним пересечься в темном коридоре.
Ха-ха, она уже…
И все же.
- Верно, - уровень жизни в городе показывал положительную динамику, а значит меньше случайный жертв в темных переулках, кроме бомжей и инвалидов, которым дорога везде заказана, - я… хех, кажется, стала лакомым кусочком.
Отец, как бы разочарован не был в своей наследнице, выслал бы целый донорский банк за шкуру одной единственной никудышной дочки. Да когда это голодных чудовищ из детских сказок волновало.
Хината все же не выдержала и отвела глаза к капельнице. Чертовы немигающие глаза, чертов искаженный в подобии ухмылки рот. Мысли текли странные и неуместные и все устремлены к Саске, как бы Хьюга не пыталась их спугнуть с этой темной во всех смыслах дорожки. Слишком красивый, чтобы быть человеком, но и слишком красивый, чтобы быть нечистью. Будто ошибка природа, не знающая куда пристроить свой, вроде как, идеальный экземпляр.
Девушка взглянула на потолок, размышляя. Чертова идеальная палата с идеальным оборудованием – ни одной трещины, за которую можно зацепиться глазами, доколупаться до ее сути, буквально чувствуя штукатурку на своей, помертвевшей от усталости и посеревшей на гране смерти, кожи.
- Мне следовало нанять охрану, - говорит она куда-то в потолок, крайне незаметно облизнув лопнувшую губу, - это была ошибка, соваться в подобные места совершенно одной.
Она еще помолчала, будто ее признание нуждается в комментарии Учихи. Признавать ошибки не перед врагом, но соперником – не своим, а в куда более сложном плане – клановом.
- Но любой, кого я могу нанять официально, проинформирует мою дражайшую родню от побочной ветки до главной о каждой моей подобной вылазке и как некстати я трачу их вложения, размениваясь на пространные предсказания выжившей из ума старой дуры своей жизнью, - она замолчала, вновь облизнув треснувшую губу, крови на ней не выступило, прекрасно.
- Это не первое нападение за этот месяц, - наконец она снова на него посмотрела, взглядом, лишенным любого интереса, но таким подробным, что будь на месте Саске кто-нибудь еще – почувствовал бы себя крайне неловко, - будто у вампиров наступило обострение.  Меня прям-таки желают съесть.
Как течка у оборотней или что у них еще бывает? Хинате было до поразительного плевать, что она не говорит правду и даже полуправду, средневековые пророчества Учиху явно волновать не будут.
- Как насчет того, что я обогащу наших заклятых конкурентов? – Проговорила она, цепляясь слитым безрачковым взглядом в черную тьму напротив, - без информирования главного аналитического центра, если будет возможно.
Те наверняка заломят драконьи, а то и лисьи цены. Или еще хуже – доложат отцу.

Отредактировано Stella Nox Fleuret (21.05.22 23:05)

Хината любила подмечать детали. Это было ее хобби – подмечать детали; разные грани на бриллиантовых запонках Отца, таких же элитных эскортниц, умело загримированных под секретарш и достаточно обученных, чтобы хорошо смешиваться с этим образом – конечно же не для Хинаты. От ее рыбьих по-настоящему «мертвых» глаз такие детали не ускользали. Для конкурентов и даже врагов – может быть тоже – если они достаточно компетентны. А не компетентных Хьюга давным давно уже убрал.

Так вот, первое, что она подметила, назвав это крайне «странным», так это манеры Саске. Она уже встречалась с некоторыми представителями их клана на благотворительных вечерах, вскользь, без намека на заинтересованность, но Саске Учиха даже на их фоне был белой, словно залитой белизной, вороной.

Никто еще так пристально ей в глаза не глядел. Никогда. Хината почувствовала неприятную дрожь в укрытых тяжелым одеяло коленях, но взгляд выдержала, оставаясь все такой же мертвой и отстраненной. Болезненно начиненной антибиотиками и донорской кровью взамен своей, такой же «элитной» как и запонки Хиаши. Еще одна галочка в долгом списке построенном корпорацией пиар-компании.

- Да, все просто отвратительно, - согласилась одна, видя в черных, поглощающих свет, глазах Саске собственное до крайности жалкое отражение. Вот так, порой и правда слетает с ее губ также легко как недомолвки, многозначительные «м» и тишина с втиснутой в плечи шеей.
Опутанной трубками особо неповтягиваешь, а закатывание глаз – бледных, неприметных, странных – должного эффекта не достигнут. Да и не Учихи это проблемы – самооценка и гордость наследницы конкурентов.
- О, будь на этот счет покоен – Хьюга платят по своим счетам, - проговорила она клановую поговорку таким заунывным гнусавыми голосом, что любой бы понял, как мало для нее сейчас значат риски для себя и для клана тем более. Когда на волоске висит их жизнь, а не издержки репутации, подобные вещи становятся до подозрения незначительными для загнанного в угол. Да только Хината не мышь и не крыса, чтобы бросаться угнетателю в лицо.
«Ха, ха, а не этим ли я занимаюсь, предлагая себя на крючок их младшему отпрыску? – Подумала Хината, все также разглядывая игру света в его глазах, - и не смешно, и капельки.»
Она еще долгих несколько минут разглядывала его глаза, размышляя о невероятной бледности Учиха, о том, что катетер невыносимо чешет руку, а потолок слишком чистый, чтобы можно было зацепиться за него мыслями. Обо всем лишь бы сорванные с языка слова не облечь в мысли, не заставить готовую сорваться в пропасть машину затормозить.
- Допустим, ссылаясь на допустимые ныне формулировки я скажу, что мой род был проклят, - проговорила она, смакуя это слово на языке, о своих необычайных способностях к предсказываниям, передающихся в роду не один век говорить не стоит. То, как они заработали нынешнее состояние – тоже. – И я ключ к нему.
Она помолчала, вновь ощутив груз вины за то, кем родилась и чем станет для доброй сотни человек. Вина чувство крайне неприятное, а ответственность – совсем отвратительное, но Хьюга от него не отделаться – кровь из вен вытравишь, да лицо не сменишь.
Их точно никто не слушает? В ушах у Хинаты шумело, а гробовая тишина казалось такой же вязкой как патока.
- Или предвестник злых событий, что с ним произойдут.  Точную формулировку дать не могу – она хранится в отцовском сейфе, извини. Но сам факт, что еще ни разу у наследников клана Хьюга не рождалась девочка за эти поколения, может дать некоторое представление об этом.
Она помолчала, раздумывая о дальнейшем.
- Я хочу найти того, кто решил объявить охоту за моей головой без вмешательства моей семьи. Для их же пользы, – живее будут, нет Хината не страдала излишней жертвенностью, но горы трупов из-за ее головы не хотели выходить из ее головы никак.
Вместе с одиноко стоящей могилой дяди так и оставшимся молодой копией отца на их фамильном кладбище.

Наследник Учих? Хината громко фыркнула и даже не постаралась скрыть этот звук под чем-то приличным. Саднящее искусанное горло заболело тупой болью, что вспугивает мысли, словно голубок с насиженных мест. Так унизительно, больно и горько, что она не смогла противопоставить ровным счетом ничего той исходящей из небытия угрозе, что нависла над ней и ее Домом.

Обескровленные, губы лопнувшие в нескольких местах коснулся мягкий розовый язык. Хьюга постаралась припомнить по светским раутам лицо наследника. Идеальная память на лица не подвела ее даже на грани смерти. Невольно сравнила его со своим собеседником. Все это время не выдавая ни звука, ни всхлипа, тело от боли будто онемело, а голос пропал.

Саске, словно белая ворона, отличался от Итачи как отличается день от ночи, но думая об одном она невольно не могла не вспомнить второго. Словно отца и мертвого дядю припомнила, что вкупе с чувством чудовищной вины засаднило еще сильнее.

- Связывать себя договорами с официальными представителями конкурирующего клана? – Сухо переспросила она его, когда Саске закончил свою речь. В голосе проклюнулись холодные стервозные нотки, Хината будто свысока посмотрела на собеседника со своего ложа, больше похожего на гроб в трубках, чем на больничную палату. С таким же успехом она могла обратиться к Неджи, тот хотя бы не был наследником. Но впутывать его в эти дела так не хотелось, так больно кусало что-то сопредельное с желудком и гордостью, да и что он мог сделать? Предвидеть скорое увядание старшей ветки? Угасание авторитета Хьюга в глазах города? Розовый кончик языка вновь облизнул иссохшие губы. Страшно хотелось пить.
 
- Это меня как раз и интересует, из всех достоинств, что говорили о тебе, - ее голос стал тише, почти дошел до шепота, откровенность разговора вынудила перейти на такое шокирующее вежливую Хинату «ты». – Это анонимность, я нанимаю тебя не как члена конкурирующего клана и не как представитель Хьюг. А как анонимный наниматель анонимного исполнителя.

От тавтологии поморщилась, лекарства начинали действовать, и Хьюга вновь клонило в объятья морфия. К обезболивающему быстро привыкаешь. – Твои методы, если я верно понимаю о чем ты, главное преимущество перед твоим братом или даже моим.

Те слишком много любят думать, анализировать, а эта катастрофическая нелюбовь Хьюг к маранию рук в крови. Что даже неугодных они душат шелковый лентой да так, чтобы ни одной капли крови не запятнало родовые кимоно.
Она сглотнула. Устройства подключенные к ней противно пикали, что хорошо, этот мерзкий звук не давал ей полностью отключиться, пока уговор не будет сделан. Она сосредоточилась на этом звук и начала долгий путанный рассказ, - я наблюдаю это с детства. У нашего клана есть некое ммм шестое чувство. Предвиденье, если так сказать правильно.

Она вздохнула, потянулась было рукой, чтобы вытереть пот со лба, но провода помешали сделать это. Пришлось лежать так.

- У старшей ветви клана это проявляется особенно ярко – с детства меня преследуют кошмары о смерти моих родных, но мы не брали это в расчет, думая, что это детские страхи. Пока на меня не было совершено первое нападение. Не с целью убить, а похитить. Отец предвидел это.

Видимо для того, чтобы перебить весь клан в попытке вытащить наследницу – мертвую или живую – неважно. Она жестом пальца показала Саске на свою сумку, внутри покоилась визитная карточка больших воротил бизнеса из соседнего Кумогакуре. – Все это давно было бы забыто, если бы я не получила в дар ядовитые цветы с идентичным этому символом.

Звук капающей капельницы стал гнетущим, навязчивым, у Хинаты отяжелели от лекарств веки. Она обморочным голосом добавила, - если получится что-то выяснить по ним в архивах, буду ждать тебя в «Ичираку» по центральной улице.
Там всегда много народу, а лучше всего затеряться всегда получается в толпе.

«Хорошие новости начинаются с плохого дня»
Темные очки в пол лица, все еще бледноватое, но уже не одутловатое и осунувшееся лицо надежно прятало за ним характерные «хьюговские» глаза, а темноволосых в Конохе было как собак нерезаных.

На столике остывал недопитый кофе, рамен Хината даже не пыталась заказывать – так велик был шанс, что все его содержимое попадет на новые туфли. И хорошо, если только на ее.

Время тянулось долго словно беременная и хромая на обе ноги корова. Первые сутки ее заставили полежать. Пришлось придумывать оправдания ее родне своего отсутствия и даже подкупить собственного охранника. На что Хьюга раньше смотрела как на непозволительную мерзость и даже расстроилась, когда это получилось – Отцу снова придется чистить кадры. Благо, у главы клана Хьюга были более важные дела, чем интересоваться, куда пропала дочь из его поле зрения пару дней. Хината и в другие дни не отличалась заметностью.

Покусанная, с обмотанной шеей, спрятанной за высокими стоячими воротниками, с перелитой от доноров кровью, она выписалась на второй день, еще елея в душе планы, что Отцу об этом ничего неизвестно и ее план с подкупом сработал безотказно.
Увы.
Хината все-таки поморщилась, и отпила кофе, одетый в черное «Кэя» стоял в другом конце зала, всем своим видом показывая, что он здесь не причем.
«Странно, – рассуждала она, – что не пошли штрафные санкции»
Еще глоток.
«Или его люди что-то нашли сами»
– Здравствуй, – она даже не повернула головы, Саске перемещался с какой-то тихой кошачьей грацией и его приближении, ее обостренная до паники интуиция определила слишком быстро. Оценила внешний вид: вроде неброский, но видно, что мальчик из очень богатой семьи, синяки под глазами меньше не стали. В черном будто слитом с радужкой зрачке она видела свое отражение – настороженное, но в целом спокойное. Странно, от него почти ничем не пахло, никаких претензионных дорогих мужских духов, ни крепкого мужского запаха, ничего. Может она успела подостыть в том переулке и подхватила пневмонию? Или настолько свыклась с его запахом в прошлый их диалог, когда она, закрученная в провода по самое не хочу, запоминала в нем каждую черту, особенно, и более того, пыталась найти в этом юноше изъяны?

Она неловко постучала пальцем по столешнице, шкрябнув дешевое покрытие, повернула голову, предлагая кивком сесть.
– Прекрасно выглядишь, – заметила она, предлагая Учиха заказать что-то для вида, – будто три дня без перерыва на сон и обед посвятил свое время архивам.
Ее безжизненные глаза уставились на него, прямо туда, в черную космическую бездну. – Ценное качество для любого сотрудничества.
«Нашего» с губ так и не сорвалось. Голос у нее был мертвый, без просвета надежды, – нашел что-нибудь?

Они встречаются взглядами и Хинату дрожь берет от того, каким одинаковым кажется ее взгляд в отражении черного, голодного [ей приходится проявить над собой усилие, доверившись инстинкту, который, по словам ее отца, в Хинате отсутствовал напрочь, чтобы признать это] зрачка.

– Не находил взаимосвязь между укусами и нашатырем? – Хьюга приходится проявить над собой усилие, чтобы вытащить пассивную агрессию, плеснувшую немного яда на ее пресную речь. Темные брови тянутся вверх, на лице застывает скучающее выражение. Она кладет бледную ладонь, стиснутую в кулак с такой силой, что под бледной кожей выступают сизые вены, так близко к его ладони, перехватившей экспрессо, что может почувствовать исходящий от Учиха холод. – И то, и другое прекрасно приводит в чувство. Но спасибо. Выкрою время в графике для стабильного посещения врача.

– Черт, – уныло говорит она, подытоживая добытые Саске сведения. Хината была бы не собой, если бы первоначально не пошла по ложному следу. «Проиграла еще при рождении» как говорил отец. И она как послушная девочка оправдывала данную когда-то характеристику. Минутная слабость, так свойственное ей желание впасть в апатию и меланхолию, хорошо сдобренное болью и малокровием, которым Хината страдала с выписки из больницы, все тянуло ее в пучину черного, оправданного отчаянья, что уже давно воспринималось скорее данностью жизни, а не черной полосой, подмахнувшей ей действительно полезным знакомством не менее черного душой Саске Учиха.

Семейные предрассудки об это клане давали о себе знать, когда Хината Хьюга заглядывала в глаза одного из самых странных его представителей. Второй сын не так часто мелькал на публике, как наследник, чтобы наделать достаточно слухов как среди партнеров, так и среди конкурентов. Какая разница. Одно и тоже.

Хината еще помолчала, обдумывая сказанное и добытое для нее, маленький жестко стиснутый кулак легонько дрожал, елозя по дешевой столешнице большим пальцем. Она продолжала цепляться за его лицо глазами, вспоминая у кого из представителей его клана видела такие четко очерченные скулы или красивую линию подбородка.
«Связан с теми, – повторяла мысленно она его слова, комбинируя отрывки между собой, – подобные знания отсутствуют»
Аккуратно подстриженный ноготь мизинца царапнул по поверхности, когда ее паучья рука распустилась.

«Очень похож на Микото-сан. Вот в чем причина этого странного несоответствия»

– Стало быть, – проговорила она медленно, думая о породе и генетике, прозрачные глаза медленно моргнули, а тонкие плечи под простой черной водолазкой дрожали; ей было зябко от сквозняка, от мысли, что кому-то в срочном порядке потребовалась ее смерть, – вполне может статься, что моя ммм отставка, – «смерть» не хотела сходить с ее языка, – дело сугубо внутрикланновое?
Хината помолчала, пробуя эту мысль на вкус. Горько, отдает железным привкусом крови.

– Вы определенно заслужили свой аванс, мистер Учиха, но что если я удвою ставку, если вы согласитесь пойти на некие риски?
Она опустила смиренный взгляд на  собственные руки.