→ Royal Arms are calling out for you

Это снова случилось.
Ноктису не потребовалось много времени на то, чтобы понять. Очередной провал... куда-то. Такое случалось с принцем прежде несколько раз, разве что большинство случаев оно затрагивало лишь его. И если сначала было страшно, буквально до паники, ибо что такое и чего делать, то сейчас принц не то чтобы привык, но просто научился распознавать это ощущение. По крайней мере, когда окружающий мир сразу же отличался от привычного, от прежней точки нахождения, и не приходилось тратить время на то, чтобы понять: Эос ли это? Трудно сказать, усугубляло или сглаживало присутствие Ардина ощущения, но тот факт, что канцлер оказался - короткий взгляд на него, когда в глазах всё вернулось на место - здесь... Ноктис потер виски, в следующий момент обнаружив, что так и сжимал новоприобретенный клинок. Может, в нём всё дело? Ничего подобного просто так не случалось, аномальные вспышки магии всегда что-то провоцировало: то обилие этой самой магии, то общее состояние принца, то столкновение с искаженной скверной магии и его состояния...

Некоторая растерянность, усталость, раздражение, точно не любопытство - по крупице всё это в нём можно было набрать, но никакой тряски в руках или паники. Просто притихнуть и заморозить себя, чтобы разобраться; может быть спаниковать потом, когда всё окажется худо. Как вернуться - это всегда основной вопрос, пускай иногда и выходило, что в какой-то момент чужие миры "выплевывали" Ноктиса обратно в Эос, разрешая тем самым проблему. Но сейчас наследник не один, тут ещё и Ардин, а у того и магия иная, и скверна, и... а что, если Ноктис исчезнет, а канцлера вселенная решит оставить здесь? О? Ай, чего гадать. Отойдя от Ардина на несколько шагов, чтобы вернуть себе личное пространство в полной мере да к себе прислушаться, принц попытался перенестись обратно или призвать остальное оружие, что обычно показательно говорило о работе кристалла здесь, но кроме вспышки блестящей россыпи пыли, растворившейся в несколько мгновений да так ничем не ставшей - ничего. И вот тогда... пожалуй, вот тогда настал момент и осмотреться, и оглядеться, и попытаться понять, куда попали; видимо и не в иные этапы Эоса, раз с ходу не убраться. Как и обратить в полной мере внимание на канцлера, высунув нос из своей ракушки. На них не напали вот прямо сразу, что уже хорошо, а потому... в общем.

- Нас выбросило в другой мир. Мы не в Эосе, Ардин, - наконец, озвучил очевидное ему, но неизвестно, испытываемое ли предком прежде, переведя на того синие глаза. Случались ли подобное с канцлером? Бывал ли он где-то ещё, вот так тоже? Ибо если нет, то это правда звучало как некий [очередной в случае Избранного] нонсенс, и точно не как нечто хорошее. Если же бывало, то тогда знал, что это значит. В любом случае, что-то теперь делать. - Это из-за тебя и клинка, наверное... он чем-то особенный? - неизменно ощущая в своей руке, но не убирая за спину, пока. Обвёл помещение взглядом.

Решетки, старые камни, влажность, сырость, грибки, плесень, передача звуков, кое-где пробивавшийся в полутьме словно бы вечерний свет...
Похоже на подвальные помещения, развалины, темницы. В Цитадели имелись похожие, но в куда лучшем состоянии; другие же подобные места Ноктис посещал пару раз, потому что демоны где только не жили, как и усыпальницы где только не бывали, большая часть из них наверняка прямо как это место и выглядели, но... нет, не Эос это; какая-то ни то нить в голове, ни то неописуемое, неуловимое ощущение отсутствия-присутствия словно отдалилось, отчего нахождение Ардина, напротив, ощущалась сильнее. Непонятно, с каким оттенком.

Сейчас бы пытаться понять, куда занесло на этот раз и как бы выбраться, коли магия здесь бессильна, вернуться так просто по щелчку никак, а при себе один лишь меч да подвально-тюремное окружение, но вместо того внимание - волей и неволей - переключилось на иное, вынужденное наблюдать за поведением Проклятого. Он сегодня с самого начала странный, но теперь уровень странности в момент подскочил выше прежде увиденного. Так, Ноктис хоть и являлся никаким эмпатом, совершенно не понимая человеческих переживаний и настроения, тем более не умея ставить себя на их место, прекрасно знал, как ощущалось игнорирование; как частичное, так и полное. Что такое собеседник, совершенно тебя не слушающий и не слышащий, витающий где-то не здесь, не с ним. И если с Ардином это в какой-то степени ощущалось всегда, будучи взаимным, сейчас Проклятый совершенно, т.е. абсолютно не здесь. Вообще не тут. Нисколько. И хорошего в этом ничего: Избранный и без того не слишком знал, что ему делась, особенно при наличии чёртового Канцлера рядом, в то время как наблюдаемое состояние последнего ни ясности, ни оптимизма, ни пользы в ситуацию не вносили.

Ноктис немного прищурил один глаз, в то время как второй немного расширился, уставившись на невольного "попутчика" в иной мир, но не тот, что "мир иной". Явно не в себе, но не как обычно, и это так... Иначе. Искренне. По-настоящему словно бы. Словно бы принц тут лишний, а это место едино с Ардином, и вся ситуация - она для проклятого.

"Ангелгард?" - непроизвольно и предсказуемо наблюдая на канцлером, но ничего не говоря и не стремясь лезть под руку, он повторил про себя. В голове сразу же всплыли рассказы, легенды, выдержки из книжек всех мастей. Говорили, что именно там великий Сомнус заключил Проклятого, и оттуда же - границы всех миров - освободила Империя несколько веков назад. Остров, до которого едва ли добраться даже флоту из-за штормов, тумана и даже магии. Остров, который можно увидеть, но едва ли возможно доплыть. - Мы в Ангелгарде?" - немного растерялся, однако с некоторой надеждой. Ведь если это место знакомо Ардину - состояние последнего упускается из виду, ибо не ключевое сейчас, - значит, это всё-таки Эос, какая-то из его частей, а потом выбраться отсюда возможно. Вот только... если честно, надежда испарилась уже спустя несколько мгновений, когда Избранный вновь попытался призвать оружие, использовать магию, почувствовать странное присутствие чего-то божественного, непонятного, но вечного в нём, но ничего подобного не обнаружил. Внутри и без того практически полого принца словно бы не хватало чего-то важного, и это отсутствие давало точное убеждение в том, что не Эос это; мир, место, вселенная - что угодно - крайне далеко от Эоса. Потому что Ноктис испытывал это прежде.

Значило ли это, что в нём сейчас знаний больше, чем в Канцлере, а значит и проку больше? Возможно. Это и хорошо, в каком-то смысле, да вот на практике ничего полезного не даёт. Разве что экономит минуты-получас на то, чтобы понять нахождение вне-родного мира, да наделяет знанием о том, что вернуться способ имеется. Иначе бы их сюда не забросило, всё просто.

Вздохнув про себя и, игнорируя Ардина, что с учётом его поведения делать сложнее обычного, принц ещё раз осмотрелся, прислушиваясь к тому, что творилось за пределами, кажется, камеры. Выход бы отсюда найти, конечно, не помешало... Хорошо, что меч при себе. Так спокойнее, если честно. Ноктис не верил, что хоть в каком-то из миров ему были бы рады, потому то ли никогда не сомневался, то ли всегда надеялся, что ему придётся сражаться; а как иначе? Взгляд зацепился за разваленное окно, пока дверь с решетками завалены, едва ли там пролезть. Лишь трата времени.

- Даже если сама Этро засадила нас... да куда бы то ни было, хоть в личную пыточную Багамута, разговаривать с нами теперь не намерены. Если вообще есть, кому это делать, - кинул он достаточно громко и резко через плечо, невесело хмыкнув, пока резким движением не воткнул клинок между несколькими кирпичами. Сойдёт. Голова гудела, как прежде случалось при скачках, да и всё прежде пережитое давало о себе знать. Но об этом подумает потом. Лучше сделать всё, чтобы тут не задерживаться, а остальной подождем. Едва ли, впрочем, слова "внучка" оказались услышаны.

- Ладно, Ардин, не валяй дурака. Мы, не, в, Эосе. Эм... Приди в себя? - пока руки свободны, юноша нехотя подступил к Канцлеру и положил ему на плечо ладонь в перчатке, надавив пальцами так, чтоб вернуть обратно-напомнить о своём присутствии. Заодно подготовился к возможной рефлекторной реакции Ардина; передраться - это точно не выход. Что-то Ноктису подсказывало, что не для нахождения здесь и сейчас Избранным назначили да с Проклятым заперли. - Нам надо обратно, - констатировал, надавливая на плечо так, чтобы мотивировать обернуться и обратить внимание на то, о чём говорил принц. Как бы странно себя  Канцлер не вёл, насколько в себе или не в себе бы не был, а дело Ноктису предстояло иметь именно с этим. Сначала разберется с миром, а потом с состоянием никогда_не_стабильного дедули. - Я залезу в то окно и, если там есть, куда идти, помогу тебе забраться тоже. А если некуда, ну... придётся разбирать завалы.

- В этом - не бывал, - судя по реакции предка, тот явно не горел желанием... желанием. В принципе. Ни уходить, ни находиться здесь, ни разговаривать, ни разбираться, ни не разбираться тоже. Ноктис - не эмпат, ему и в иных условиях трудно улавливать чужое состояние, а сейчас так и подавно что горохом о стену. Непонятно и всё тут, не его вина, сколько не старайся; пускай даже поводов на это самое стараться не то чтобы стало слишком больше. - Но куда бы не забрасывало, происходит это с помощью магии. Если есть вход, значит есть и выход. Просто... альтернативными путями. Я не слишком понимаю, как так получается, но раз магия Эоса закинула сюда, то местные магия или законы - выкинут отсюда. Надо лишь понять и научиться их использовать, - скорее повторил-напомнил-задал-установку сам для себя, повторяя прежние алгоритмы. Так оно или нет - подросток не знал. Прежде он выпадал в альтернативные миры Эоса, во сны, в Астрал, где всё работало на одних и тех же принципах. Лишь несколько раз оказывался в совершенно других измерениях, из которых не сказать, что выбирался на раз два или как-то закономерно. Мало опыта, чтобы обобщать, но вполне себе, чтобы предположить. Таким образом, чтобы выбрать направление движения. Хоть какое-то. Хоть куда-то. Не стоять на месте - это главное, а с остальным разберутся. В том числе и с Ардином, который... да странный он, даже деревянный как самый дешевый из гробов Ноктис смел судить об этом, оно даже в констатации не нуждается. И это немного раздражало: непонятно, что с обычным Ардином делать, а тут он снова не в себе, но как-то иначе, с чем придётся иметь дело не Императору, не подчинённым, а принцу. Потому игнорировать не получится. Словно бы своих проблем и забот не хватало, словно бы просто оказаться невесть где - это недостаточно. Ладно. Допустим.

"Замечание", если можно так выразиться, Проклятого не то чтобы выбило из колеи, но прозвучало очень странно. Потому что как это: "с чего решил"? Для Люцис Кэлум всё более чем очевидно, и это правда странно - слышать подобный вопрос от Ардина. Не важно, задал ли он его себе, принцу или вселенной. Его не должно было быть. Он бессмыслен. Пустая трата времени да и только, сотрясение затхлого прохладного воздуха. Странно, что подросток это понимает, вот уж. Игнис бы глазам не поверил, то в быту Ноктис не горел ярым желанием проявлять свою смекалку, по возможности перекладываю на других то, что не надо или не интересно ему.

- Что же, коли хочешь оставаться тут, то дело твоё, действительно, - в вопросе имелось обозначение "нам", и, если так подумать, оно явно лишнее. Если Ноктис вернётся один, то избавить Эос от скверны будет проще. Непонятно, выплюнет ли это место странного родственника или он в самом деле тут останется, но если уж на то пошло, то лучше принц выберется хотя бы сам, чем оба застрянут тут. Скверна сама себя не порешает, а Оракул одна явно её поглотить не в состоянии - слишком много, даже если избавить её от Ардина. К тому же, Канцлер в итоге никуда не денется. У него не имелось выбора, кроме как выбраться отсюда, а уж там, осмотревшись да понять, куда они попали, решать, желает ли вернуться или тут - спасибо всем богам за такой выход - в самом деле миле; миссия Избранного на том наверняка оказалась бы исполнена, пускай принц и знал, что конечно ничего подобного Ардин не решит. На то, чтобы быть в этом уверенным, у юноши имелось несколько прагматичных поводов, но озвучивать он их не стал. Больно надо. - А у меня достаточно причин, чтобы возвращаться, - и как человек совсем не_зависимый и не_понимающей своей не_проблемы, наследник люцианского престола конечно же в первую очередь не подумал ни о сне, ни о ломке, которую не испытывал, но наблюдал не раз, менее всего на свете желая в подобной степени испытать на себе. Простая химия. И капля прагматизма.  Это всё на подкорке. Вместе с предназначением, дискомфортом от чего-то отсутствующего и мыслях о том, что Стелла, как и отец, едва ли справятся сами; пускай даже наследнику того бы и хотелось, коли совсем откровенно.

Ноктис церемониться не привык и не намеревался. Потому лишь пожал плечами, как-то бесстрастно хмыкнув, да двинулся к окну, чтобы использовать меч в качестве опоры-трамплина да запрыгнуть на достаточно высокое и не сказать, что сильно широкое окно. Не это ничего страшного, бывало и похуже.

Сделать задуманное получилось. Стены этой ни то темницы, ни то древнего и весьма запущенного замка оказались достаточно толстыми, чтобы полноценно на них устоять, а окно оказалось значительно шире, чем показалось изначально: боком принц пролазил свободно, буквой Z даже Гладио бы кое-как да протиснулся [если бы стену разнести не удалось]. Отсюда же открылся вид на коридоры с тусклым, практически отсутствующим освещением, в том числе идущим снаружи, какие-то иные двери, проходы, кое-где провалы. Похоже, сооружение массивное и придётся поблуждать.

- Если тебя по-прежнему занимает архитектура, отсюда лучше видно, - упираясь спиной о стенку пустого окна, принц повернул голову к Ардину, отвлекшись от осматривания по "ту сторону". - В любом случае, я был бы благодарен за меч, - самому до него дотянуться достаточно проблематично, Ардин мог бы и подкинуть его, коли ему совершенно всё равно. А если передумал - куда денется [x2], - то помимо новоиспеченного меча Ноктиса может и сам потянуться, принц не против протянуть ему руку-опору, дабы сюда забраться, а там и исследовать этот мир за компанию. Приятную или отнюдь нет, а какая имелась.

Присев на корточки, дабы взять клинок, принц протянул к нему руку, перехватив за рукоять, однако в какой-то момент ненадолго замер прямо в таком положении, встретившись взглядом с глазами Ардина. Если честно, у них так выходило не то чтобы часто: продолжительно осмотреть друг другу в глаза, выдерживать, не переходя к действием, не замыкаясь в себе, не теряя фокуса, интереса или единой линии, вне нескольких ознакомительных моментов. Чтобы вот так, по-настоящему: Первый и Последний Избранные, как твердили об этом предсказания, со всей тяжестью и вложенными в это как контрастами, так и точками [не] соприкосновения. Просто смотреть - это словно не в их природе, противоречило заложенному, вызывало едва ли не физически ощущаемую внутри чесотку; способно поразить и напугать тем пусто-полным, обреченным, сколько не отрицай, если всмотреться. Смотря друг на друга, они обычно заглядывали внутрь себя или немного вскользь; кажется, только сейчас это стало в полной мере понятно, уловившись даже отдельной мыслью, констатацией. Быстрые взгляды, чтобы отметить и не провалиться слишком глубоко, не глотнуть лишнего. Сейчас же что-то было не так; иначе; наоборот. Лишь глаза в глаза и никаких действий, о которых просил и для которых, казалось, заготовил всю почву Ардин, призывая не отходить от традиции.

Ноктис ничего не говорил и лишь едва-едва прищурившись какое-то время молча смотрел своими ни то пустыми, ни то пыльными от отсутствия в них чего-то кроме пыли когда-тошней жизни, в его. То ли ушёл в себя, то ли вглубь Ардина: в том можно потеряться, в то время как полости так просто проникнуть куда угодно и принять наполнение, когда собственная природа отчего-то не отдает буквально физически ощущающимся раздражением; обычно - да, сейчас - немного не так, хоть и до некоего покалывания и эфемерного подташнивания. Холод.  Вот каким чувствовал себя Ноктис, но каким ощущался Избранный? А если говорить о комбинации? О посылах?

- Не  здесь и не сейчас, - "к сожалению", - моргнув, наконец, и хмыкнув, юноша откинул челку в сторону, одернув клинок на себя; таким образом никак не поразить, не проткнуть. Издевка ли? Откровенно говоря, непонятно, что сделает скверна в ответ на подобное покушение, допустит ли сама по себе, словно бы немного видоизменившаяся и не представлявшая угрозу самой жизни здесь, а значит и Ноктису, и миру, будучи чем-то... иного порядка. Это если говорить о технической составляющей из наблюдаемого и, от части, испытываемого. - Я чувствую, что это ничего не принесёт. Разве ты сам не ощущаешь подобного? - выпрямившись на ноги, Ноктис отвёл взгляд от Канцлера, окинув помещение ещё раз, а после полубоком развернувшись, намереваясь двинуться дальше. - Пока мы не знаем, что есть смерть в этом месте, я бы не стал торопиться. Возможно, когда мы найдём ответ, это станет выходом. Или ты сам пожалеешь, что попросил об этой глупости, - отвернувшись от предка окончательно, Ноктис спрыгнул с окна, оказавшись в том самом неизменном коридоре со старой кладкой, что рассмотрел с высоты прежде: полутёмном, местами разрушенном-осыпавшемся, с проходами и какой-то своей структурой. По-прежнему без признаков жизни, но с обилием едва уловимых слухом звуков, что разносились по подкорке, пока по факту казалось, что здесь кругом сплошная тишина. Что в целом ощущал юноша он сказать не в состоянии, одни вопросы и холодное раздражение от сложившейся ситуации, почти пассивное негодование, в котором, тем не менее, оставалось лишь одно - действовать; разбираться, действовать и решать, что способно дать это место. И, в любом случае, как из него выбраться.

- ...

Если честно, когда Ардин - это буквально единственно тебе понятное кругом, или по крайней мере принадлежащее к твоему мире, то его достаточно быстро, как оказалось, становится слишком много; даже больше, чем обычно. Хотя, казалось бы, куда уж: их и без того друг на друга надолго не хватало, пускай и по разным причинам. Теперь же выбора не имелось, что усиливало давление от безвыходности. С другой стороны, всё тот же Ардин с этим своим голосом, своеобразное подвижностью и акцентами являлся наиболее живым и понятным фоном здесь. Ноктис не сказать, что полноценно вслушивался, всё-таки фокусируясь на собственных мыслях и окружении, однако голос Канцлера плавно затекал в мозг, укладывался там, также незаметно вытекая из иного уха. Голос предка ласкал и царапался одновременно, успокаивая и раздражая одновременно, являясь по сути как раз тем самым тембром и подачей, что, однажды услышанные, никогда более не забываются, различаясь из тысячи. У принце за выражение и "интонации" служило лицо, а Ардина, стало быть, голос. При всей своей видимой неподвижности Избранный внешне создавал куда более живое впечатление, в то время как активно жестикулирующий и двигающийся Проклятый, если присмотреться, вовсе не создавал такого впечатления, пока не начинал говорить; не как кукла или набитое тысячью голосами чучело, но... Впрочем, какая разница? Ноктис все равно ничего не ответил, лишь кинув на Канцлера взгляд глаз, что сейчас едва ли имели выраженный цвет, будучи практически такими же, как и темно-серые волосы принца ни то тёмного, ни то синеватого оттенка. Чему здесь выцветать, гаснуть или загораться?

"Словно я хотя бы в мыслях заикнулся о доверии", - хмыкнул по себя, на деле лишь усмехнувшись уголком губ. А самом деле: больше доверия чем клинок в руках здесь вызывать было нечему и некому. А вот предок - какой нонсенс и ирония - ка раз наоборот, вполне себе мог положиться на ненавистного потомка. Потому что Ноктис это Ноктис; от части действовал как научили, от части руководствовался чем-то совершенно даже для себя -извне - непонятным, в основном поступая так, как говорил. Раз сказал, что не ощущает, что смерть Ардина что-то даст [вообще-то, предок откровенно вредничал, а если вредничал не Нокт, то это можно игнорировать, вот] и смысла не имеет, значит, так и будет делать, пока обстоятельства не призовут к обратному. И к тому же... нет, не то чтобы к тому же ему страшно остаться тут одному, ведь такое случилось прежде. Но раз так получилось, что Проклятый тоже здесь, то компанию хорошо бы сохранить; это как минимум ещё одна душа и тело, за которым можно наблюдать со стороны, а значит видеть, как этот мир влияет на выходцев из Эоса. И, да и... Наверное. была у Ноктиса всё-таки склонность укладываться в могилу [в основном чтобы поспать хотя бы в ней], не цепляясь и не горя страстным желанием что жить, что злиться, когда не имелось мотивации и "так будет лучше для всех". Ардин же непременно будет мотивировать. Разобраться, порешать - убить или нет - да вернуться назад. Потому что одно дело помнить про Отца, про долг, про свиту, про Оракула - мысли могут и стереться при должном внимание, а другое дело иметь Проклятого под боком, что со всей своей скверной и неприятной персоной совсем никуда не денется, как раз-таки об упомянутом напоминая.

Да и звуки, что сначала были тихими, а теперь стали буквально громом в этой почти-тишине, в конечном счёте привлекли своё внимание, достаточно твердо им завладев. Рука с клинком по привычке сжалась, а Ноктис готов нападать или защищаться, если придётся, уже отмечая, можно ли здесь за что-то цепляться, отталкивая или, ну... куда бежать, к примеру.

"Если эти кости оживают, то их бессмысленно раскидывать, ибо снова соберутся. Если только ими не руководит какая-то... магия, что разрушается при разбрасывании костей. Но если их раздробить или сломать, то эффект может быть, ведь тогда им в полной мере не собраться", - мысли подобного толку закрадывались сами по себе, прямо по ходу того, как Ардин... оставался, звучал и ощущался Ардином. Дело практики. Этому учил Игнис, Гладио, Кор, полевые капитаны, книги, да и сам Ноктис знал это. Ну, что надо думать, а не всегда и сразу бросаться. Жизнь, так или иначе, одна, и если её и терять, то не быстро, не просто и не бездумно; уж лишком просто её лишиться. Всем, кроме Ардина.

- Зато местные желают присоединиться и с тобой, похоже, не согласны. Поделишься с ними моим королевским вниманием? - подросток со своеобразным характером и статусом есть подросток со своеобразным характером и статусом. А вот поведение скелетов странно и неопределенно, принцу трудно сказать, что они собирались делать: агрессивны ли в целом, оборонялись-охраняли ли или имели какую-то свою цель. Но в собранном виде выглядели куда крупнее, чем казалось изначально. Что ж. Интересно, а если взять тазобедренную кость, когда их получится изничтожить, да использовать её в качестве дубинки - это сработает? В смысле, косточка-то из руки выскальзывать не будет? А если в ней магия какая, то как она будет действовать? Почти азарт, если у такового мог иметься початок.

- Ардин, попробуй с ними что-то сделать. Скверной, - вдруг отозвался принц, скосив взгляд со скелетов на предка. - Умереть попытаешься позже; успеется, похоже. Сейчас надо понять, на что ты способен. Раз я чувствую что-то странное и это... не моя магия.

Ардин всё-таки Ардин, и сейчас его театральные повадки вернулись на место, словно бы не было тут того ни то истерического, ни то расфокусированного, ни то по-непривычному невменяемого Проклятого, что нашёл Ноктиса невесть где словно бы для того, чтобы то ли себе помочь, то ли чего-то испустить, вернув себе способность быть тем самым понятным [нет, но] театральным Ардином. Включился в процесс, диво реагировал на принца, втянувшись в эту бессмыслицу... Что же, у "того" Канцлера имелось одно преимущество: он был пугающе молчалив, что куда лучше пугающей болтливости; за обилием слов в понимании принца стояло куда больше отвлечения и опасности, чем от по умолчанию подозрительного , но привычного для себя самого молчания. Потому что на слова можно опрокинуть и собственное состояние, и антипатию. и реакцию, и что угодно; заодно покрыть и отсутствие последнего у себя самого, как и слов в принципе. В отношении Канцлера [дис]баланс соблюдён и вовсе едва ли не с отточенным совершенством: у одного слов и реакций в изобилии, пускай и намазанные на картон, а второй, казалось, ничего подобного выдавать не способен в принципе, на деле вовсе не имея под собой подставы вроде картона. Но слишком сложно, да?

Ещё проще: в чужом мире им только и оставалось, что реагировать друг на друга хоть как, не имея ничего более знакомого и понятного. И то сплошная условность, вы ведь посмотрите: что один, что второй преобразованы этим миром и в какой-то степени собой не являлись, что подлежало изучению не меньше самого чуждого мира. А может даже больше. Магия богов Эоса никогда не забрасывала туда, где Ноктис не смог бы выжить или не способен был бы выбраться, отчего иногда даже можно поверить в великие планы и то, что все не с проста. Разумеется не спроста. Как же иначе или во что ещё верить, чтобы это имело смысл. Если он нужен Ардину, к примеру; Нокту же ещё немного и подобные приключения станут альтернативной жизни, самой классных из игр, пока сам двигался на пути к ни то кресту, ни то алтарю. И ладно. Разберутся, в общем. Дед есть дед, а действующий принц - это вполне себе характерная подача, впитанная в мёртвое.

- Судя по тому, что в ожидании аудиенции они потеряли не только любой покров поверх костей, но еще и утратили способность говорить - я бы оспорил твои права на уважение к старшим. Для второй стадии ты молод, - повёл плечом, ни то нарочито, ни то хронически скептично. О, эти светящиеся глаза и повадки Ардина; они везде вписывались и являлись лишними одновременно, прямо как он сам, впрочем. Наверное, сейчас это не дурно. По крайней мере в каком-то смысле привычно в этом чужом и пока что совершенно незнакомом, непонятном мире.

Прежде чем делать что-то самому, Проклятого правильно прощупать тоже. Принц уже понимал, что своё оружие из Эоса призывать не способен, в значит и всех его "бонусом" лишён тоже. Тем не менее, раз они сюда попали и живы, значит некая альтернатива смерти тут имелась, а потому что-то оставалось у них при себе. В том числе и у Ноктиса помимо клинка, разумеется. Насколько у них все плохо? Спасибо, Ардин, за согласие и наглядную демонстрацию. Воистину в одной лодке; как минимум - подвальных развалинах с некими скелетами.

Между тем жизни, как бы это не звучало, в данных костях принц категорически не улавливал. Вероятно, ходячие мертвецы - это часть данного мира. Насколько их больше ходячий не_мертвецов? Так, подумалось между делом, пока наблюдал со скверной. Она в самом деле даже выглядела, даже тянулась иначе; больше похожая на пластилин или некую патоку, но никак не то бесконечной ненасытное скопление, коим являлась обычно.  Ардин это чувствовал, точно чувствовал, а Ноктис как минимум видел. Поведение скверны изменилось, из неё словно бы тоже то-то исчезло, как и из самого Ноктиса и... потому, может, оно так? Даже в этом они не являлись собой, однако не растеряли всего, что имели. Не так плохо для мира, где как минимум оживали скелета.

- Ясно, - выдохнул принц, точно также оценивая результаты. Ну, имелось что имелось. Значит, его очередь. Телепорт не работал, сие уже понял, как и всякие призывы из Эоса. Но навыки точно никуда не делись, а раз магия-скверна с концами не перекрывалась в Проклятом, то и у Избранного обязано было остаться хоть что-то. В каком-то смысле, только за привычку испытать этот антистресс, ибо нет лучшего занятия на свете - кроме сна - чем махание мечом. - Аудиенция вне очереди, раз ты уже ощущаешь свой почтенный возраст, - ему даже самому непонятно, отчего так почти так словно бы весело, до смешного и не молчаливого, хотя вообще-то внутри у принца что угодно, только не веселье и радость. А тем не менее, выглядело это как выглядело. Пока еще. Какие-то там мгновения.

Когда минус два скелета, остальные - это дело техники. Просто чтобы не мешали, просто чтобы посмотреть, чего он сам способен, как эти скелеты изничтожались и далее. Потому, крутанув клинок в руке и устроив его удобнее, привычно двинулся вперед, дабы разнести, а лучше порубить кости, чтобы не собрались обратно, мало ли; после скверны вон так и не смогли. Насколько это просто, податливо и так далее. И, в самом деле, просто: никакие не броненосные, уступали мутантам Эоса, да только имелось ли тут что-то кроме скелетов? Вероятно, посмотрят ещё.  Добив то, что осталось, а заодно и взглянув, чего осталось и как выглядело то, что "оплавила" скверна Ардина, Ноктис поднял с пола клинок одного из скелетов. Простенький, конечно, но ему же просто проверить надо? Раз Оруженосец то ли отсутствовал, то ли не имел в себе привычного арсенала, то стоило попытаться присвоить местное: точно также, всё, что лежало, в каком доступно количестве, если вообще доступно. Ноктис покрутил во второй руке новый клинок, пытаясь "почувствовать" его, пока по тому не прошелся тусклый свет подобно волне-вибрации. Что же, похоже, сам с собой Ноктис делать ничего не способен, но хоть что-то с оружием - вполне.

Задумавшись об увиденном в Ардине и испытываемом самостоятельно, подросток ненадолго ушел в себя, меланхолично и расфокусировано  уставившись на остатки костей. Новый клинок рассеялся, что заставило поднять свою руку и какое-то время посмотреть на неё, неизменно будучи внутри себя, а не во внешнем мире.

Что-то тут должно быть. Какая-то своя магия и боги, схожие с тем, что в Эосе. Смысл, что-то ещё. Должно было, иначе бы... Или нет? Немного подташнивало, если честно, но искать этому причину принц даже начинать не стал, слишком уж поводов много. Заместо того, продолжая размышлять и анализировать, он закинул меч "из Эоса" на плечо и, прокрутившись-повернувшись на ноге-месте, двинулся дальше по коридору, как-то даже ничего не говоря. Разве что непроизвольно вслушиваясь в то, что происходило кругом. Нет, ответы должны быть во внешнем мире за пределами стен, значит, туда им и надо.

Задумавшись обо всём и и о чём одновременно, Ноктис задался понятной и практичной целью: выбраться из этих руин и узнать о новом мире больше. Он не слишком полагался на то, что в какой-то - скорый - момент просто окажется отсюда выплюнутым, потому что с возрастом провалы немного видоизменялись в своей дальности и сложности, размываясь в своей реальности. А потому надо понимать, где ты находишься, что это за место и как оно работает; как ты работаешь и что работает против тебя. Внимание, наблюдательность, смекалка, смирение.

Собственно говоря, занять себя чем бы то ни было ещё у принца едва ли вышло: он ощущал себя странно. Теперь, более-менее привыкнув к факта очередного провала, придя от него в норму, осознав наличие компании в виде Ардина, также ощущавшегося странно, но с неизменной долей отторжения, он почувствовал это максимально выразительно. То, вернее, что едва ли что вообще чувствовал. Словно какая-то нить ушла в бесконечность, на ней что-то важное. Она есть и нету одновременно, а потому и самому как-то слишком пусто, слишком серо, слишком... никак, если не опираться на реакцию окружающего мира, в данном случае и, наверное, просто логично - Ардина. Ноктису даже подумалось вдруг, что он вполне мог ассоциировать собственные ощущения себя самого с одной из тех холодных стен, из которых состояло это место: стоят, никого не трогают, наблюдают, может быть заколдованы, а от землетрясения или давления на них способны как завибрировать, так и проломиться, но никак не сами по себе. Что не обнадеживало. Выходило, таковые условия нынешней ситуации, игры, можете считать, и в них не просто вслепую, но ещё и... совсем вслепую. Словно бы Ноктис и без не терялся между реальностью и эпизодами делириума, словно бы и без того не имел проблем с разделением таковых да и в целом. Отхождение от стресса перемещения и привыкание к новым условиям не давали юношу ясности, твёрдости бытия или конкретики. Это всё просто ёмко вдруг легло в одно слово: бессмысленность. Нахождения, трактовки, реальности, условности. Ещё и с Ардином. Почему с ним? Как это поможет? Насколько всё запущенно? Каковы условия возвращения? В конце-то концов, способен ли Ноктис уснуть здесь, прилечь, увидеть сон во сне, выстроить себе выход отсюда? А луна, что на счёт неё? Эти и другие подобные технические, механические, прагматичные, естественные и безличные вопросы с аналогичным разглядыванием окружения настолько заняли принца, что он даже на какое-то время забыл про присутствие Канцлера, затерявшись в звенящей внутренней пустоте, словно он и сам - сырой забытый подвал, а то и целое подземелье.

Когда же предок нарушил воцарившееся молчание, разбавляемое разве что звуками практически бесшумного здесь окружения, их дыханием да шагами, среагировал не сразу. 

- Эм... часто? Достаточно? Я не считаю, - вот так просто. Ни то пренебрежительно, ни то безразлично. Меланхолия привычки. Только вопрос последовал не один, и ответы на них должны были выйти.. объемными, на целые часы, если не дни. Потому что принц правда много куда проваливался - реально или во снах, какая разница - и видел многое, и бывало там по-разному, и... какое это имело отношение к их нынешнему положению? Там никогда не было связи и последовательности; Ноктис даже не мог сказать, что случалось с ним действительно, что было спровоцировано луной, что снами, что комой, а что просто смешалось воедино, создав само себя. По крайней мере, здесь и сейчас ему казалось, что он не способ и не желал в этом разбираться, находить смысл и, и... Почти раздражал сам себя отчего-то, хотя это и можно переключить на Ардина: тот говорил, много спрашивал, думал почтив слух, да и вообще пестрил всем, чем только можно пестрить вне одежды. Не покой, не тишина, даже когда молчал.

Ноктис вздохнул и, рассеяв в руке оружие - клинок поддался, спасибо богам, - резко затормозил на месте, повернувшись на месте в неизменно резком жесте. Почти столкнулся бы с Канцлером, если бы только не распланировал своё движение.

- Ардин, - ровно, уверенно, ни то с нотками раздражения, ни то раздражающего раздражения несерьезности на почве осведомленности и... чего-то ещё, кроме бытия королевской кровью не без разбалованности и выработанного высокомерия, он обозначил имя предка, - послушай, - снова акцент и небольшая пауза, - расслабься, - вот так просто. Делать этого не хотелось, но пришлось всё-таки уложить руки на плечи Канцлера, взглянув ему куда-то в район глаз. Сколько же всего странного, сколько же всего горохом о стену - в юноше - и сколько... ай.

- Это всё не имеет значения, понимаешь? - после совсем недолгой паузы продолжил, даже не моргнув. Слишком много вопросом. Ардин спрашивал то, что не помогало разобраться в этом мире, то, что не поможет им вернуться. Оно не имело отношения к делу и отвлекало, а ещё Ноктис не уверен, что смог бы... в общем, странный дед явно не туда ушёл ни то стресса, ни то отчего-то там ещё, что царило в его голове. - Просто воспринимай происходящее как игру. Как свою другую жизнь. Сон, воображение, отпуск от имперских дел, - он убрал руки с плеч, разведя ими перед собой впору словам. - Квест: вернуться назад, не застряв здесь навсегда или надолго, попутно узнав как можно больше об этой локации и условиях существования в ней. В идеале не умерев в процессе, потому что это может оказаться проблемой, как ты понимаешь... впрочем, раз я после всех приключений жив, то и на сей раз бы не переживал, - он хмыкнул.

Знал бы Ноктис ответы - это было бы другое дело. О, знал бы Ноктис ответы. Но он их не знал, а мотивации [внутренних ресурсов] их найти, эм... а были ли они на этот раз изначально? Действовал ведь по протоптанной не раз тропинке, знакомый алгоритм со сменившимися локациями; и повисшим в собственном внутреннем, словно бы совсем опустевшем подвале.

С чего бы принцу реагировать как-то иначе? На всё это, за исключением разве что Ардина.
Была ли для Избранного хоть какая разница, если это не Эос, к коему привязана его судьба?
Пф. Хах. Увы. Как умел, как знал. И не боялся.

Чего от него хотели? Главное: зачем? Предку было дурно смотреть на то, что потомок не спорил, не сотрясал воздух и не тратил внутренние силы на то, что неизменно, заложено важным и, так или иначе, каким-то смыслом да наделенным, а потому не имелось весомого повода к сопротивлению? Или ему не нравилось то, что принц выдержан, закален и силён достаточно, чтобы не паниковать, не впадать в истерику, искать выход из ситуации и даже рассматривать её как игру, дабы не нервничать и сохранять спокойствие, когда оказался в чёрт пойти где? Что именно спровоцировало предка? Зависть, чего-то ещё или так, просто? В чём вина крайнего из Люцис Кэлум на этот раз? Не на себя ли гневался, вспыхнув спичкой, Ардин Люцис Кэлум, ныне Изуния, Канцлер и не тот, кем являлся, следуя по заготовленному для него пути? Повторение или контраст попали в глаза? Чего он ждал от Ноктиса сейчас: паники, слёз, ступора, истерики, раскаяния в том, в чём не повинен? Принц не понимал, правда. Он не эмпат; не до такой степени и не в этом, а способность ставить себя на место других у Нокта развита достаточно своеобразно. Потому он действительно не понимал - вне каких-то рациональных и логичных цепочек - что ему следовало выдать, чего ожидали и что он делал неправильно; разве вообще делал?

Брови едва насупились. Пришлось остановиться с концами и забыть про дальнейшее продвижение куда бы то ни было, потому что от Канцлера не исходило ничего хорошо: что-то в нём предвещало ни то выпад, ни то поток, ни то нечто похожее, на что придётся среагировать и, вероятно, такили иначе успокаивать. Слова ли, схватка ли, решение [глупое, не рациональное] разойтись до поры до времени, что-то ещё - это уже явление вторичное, что уж. Принц ничего не сказал на первые фразы, лишь рассматривая предка, молча понимая, что тот ещё не закончил. Ни порок, ни мысль. Ардин настолько не понимал, что сейчас происходило, где они оказались и что с этим делать, что за что-то затриггерился? В самом ли деле? То ли смешно, то ли с некоей погрешностью раздражало. Ноктис ведь чётко ответил на вопрос и сказал, что им стоит делать да как это воспринимать, в чём тогда проблема?

Зачем Ардин так страшно желал заставить Ноктиса думать о том, что лишь усугубить дела здесь и в Эосе, но ничего в итоге позитивно не изменит? Ему что, мало своей собственной истории? И без того по сути крайне сюрреалистической и парадоксальное в своём существовании две тысячи лет назад. Он что, совсем ничего не понимал? Сам и не пытался, но призывал к этому Ноктиса. Как и все другие. Сколько можно, Багамутовы вертихвостки. Чего все хотят от подростка? Не надоело требовать со всех сторон, должен-не должен, следует-не следует, долг-не долг, кольцо-обязанность... Сколь угодно Избранного, да вот...

- Какой аргумент, хах!

Проклятый вспылил, а принцу пришлось прикусить губу, ощущая неприятную пульсацию в висках, а потом и моментальную боль в рёбер, что способна была бы разбудить, если бы он спал или был не в себе; да вот только нет, увы - был. Вполне себе. Что даже к сожалению и крайне портило впечатления от приключения даже для самого себя. Ноктис не обратил внимания, куда успел заехать локтем, прежде чем на шаг-другой отступить-отшатнуться назад, немного согнувшись из-за удара да теперь потирая это самое место. На момент дыхание сбилось. Однако этот выпад Ардина ведь не был неожиданностью. Как он ещё мог поступить? Ноктис прикусил губу изнутри, с прищуром взглянув на предка, подняв к нему лицо. Да. выпад - это не вопрос; вопрос - как с ним лучше обходиться и куда выводить, чтобы...

- ... а что не предопределено, Ардин? - хмуро, угрюмо, словно бы с издёвкой, но на самом деле это принятие, что выработалась ответом на все те вопросы, что каждый раз давал себе Избранный, замечая да задаваясь то одним, то другим. Путь к этому ответу - это его собственная, пройденная за эти годы дорога. - Любой путь кого угодно ведёт к смерти. Рано или поздно, так или иначе: с самого рождения предопределено за нас, - даже когда Ардин говорил о собственной бессмертности или жажде умереть, разве не прислали ему ответ на это в виде Избранного? Способ вернуться на единственно существующий путь; есть нет, он просто поглотит Проклятого с концами, как и Эос, как и богов, как и чёрт знает что ещё. Это предопределено, природа что людей, что скверны, что матери изначально всё заложила. Разве есть смысл спорить с цветом травы или отсутствием запаха у воздуха? - Точно также, как мы не властны над своим рождением, - достаточно едкая из-за обжигающей морозности ни то глубины, ни то укола предка. - Почему то, о чём ты говоришь, должно отличаться от этого факта, а? С которым тоже ничего не поделать, - всё предрешено. Но если предрешено во имя какого-то смысла, или в это глобальной обреченности следовать куда бы то ни было во им людских мелких смыслов, что единственно имели значения и являлись для них достаточным поводом, чтобы жить, радоваться и не требовать большего в предназначении, то что в этом плохого? Хорошего для себя - ничего. Но... не в том ли отличие Королей от простых людей, военных от гражданских, богов от смертных? В голове невольно всплыл билборд на одной из центральных перекрёстков Инсомнии, на котором Регис выходил в парк с тростью, чего не было ещё несколько лет до этого [в то время как СМИ воодушевлённо описывали самоличное явление занятого таким обилием проблем Короля народу], и угрюмости неприятия, сросшегося с ним самим хронического огорчения стало больше.

- Чего ты ждёшь от меня, Ардин? - вроде как выпрямившись и не отводя взгляда от канцлера, практически прорычал. - Я ведь не могу быть как ты, потому что ты уже провалился. Боги не повторяются. А если даже они повторятся вдруг, то что остаётся делать всем остальным, - в том числе и ему, Проклятому; в том числе и ему, Избранному. По образу и подобию, иного не заложено и природой не предусмотрено.

VERSION I.0 *
Поймите правильно: ничего личного, потому что никому бы не понравилось оказаться в таком положении. Сколько бы раз Этро не возвращала тебя к жизни, что ты уже буквально терял во время своих приключений, и каждый раз может стать последним, что не плохо, но... нежелательно; не тут, не здесь. Потому что каждому, вероятно, хочется контролировать свою смерть, в то время как показательные запугивания ею и нахождение в ситуациях, когда ты почти бессилен, что допустил сам - это могло кого-то не задевать? Бросьте, даже Ардин бы среагировал нутром. Просто потому что все они, живые или мертвые, короли или низшие из жителей, всё равно имели в себе общее человеческое начало, вовсе не высокое, но делающее их всех общим видом, так или иначе похожими и потому способным взаимодействовать. Вот и сейчас: губы поджались, предварительно выдав смешок и звук "ц", и чужой "клинок" у своей шеи, буквально касавшийся кожи, ни капли симпатии не взывал. О, нет, мальчишка не запаниковал, потому что не о нём это вовсе, и даже если бы запаниковал, но вынашивал бы это в себе тоже, не подавая виду. Только ситуация была не о панике, и даже не о рефлексах, что, казалось, заставили всего напыжится, а кровь в венах замереть, чтобы случайно не дать ей волю, пустившись фонтаном в чужом мире. Это о реакции; не дела. Это то, что проходилось прямо по мозгу и запускало свои когти в глубины смысла+- и предназначения. То, о чём так или иначе говорил Ардин всегда, замечая или не замечая того, и о чём твердили всегда Ноктису, не оставляя и мысли о выборе; твердили и о нём самом, и об Ардине, и о скверне. Кто же прав? Влияла ли правда? Разнился лишь исход: кто умрёт и кто получит шансы продолжить жизнь. Вот и всё. Ноктис мог этому сопротивляться, мог соглашаться, мог быть умным, глупым, не заинтересованным или обманутым - да каким угодно, а всё равно оставался Избранным, всё равно оставался тем, кто жил в двояких условиях, неизменно оставался странным, незавидным, перегруженным всем по факту рождения, а всё-таки подростком. С кипой проблем и проявлений долга в настоящем и будущем, чтобы позволять себе нырять в глубокие размышления о том, что не имело смысла; действенного смысла. Того, что не повторило бы участь Ардина, того, что не спустил бы последние две тысячи лет ожидания в пучину. Просто потому, что Ноктис так решил или ему вдруг захотелось. Правы боги или нет, имелся ли смысл или ценность в том, что ему предначертано, но имел ли право наследник Люциса обесценивать жизни и надежды сотни поколений, что ждали его? А нынешнего поколения? Могло ли подобное право существовать у людей  в принципе? У него, отца, Ардина, любого в другого человека, кого угодно. Ведь если некоторых прав не дают с самого начала, если есть то, что недоступно человеку, то это не просто так. Даже если бы очень хотелось - временам, и подобное слово  затесывалось в голове принца, не подумайте - обратного.

А сейчас Проклятый пытался это обрушить. То, на что не имел - теперь или всегда - права. Потому что эгоизм был в каждом, требовать платы за свои жертвы имел право каждый, да вот только... Имели ли они? Стоило ли это право того? Разве теперь участь Ардина не ещё более ничтожная и жалкая, зациклена на ожидании и балансировании между своими желаниями? О, вопросов, как и мыслей, куда больше, да только имелась одна деталь, позволяющая - сейчас - Люцис Кэлум не думать об этом. Одна простая, но единственно важная среди всех правд и неправд, что озвучивал Канцлер и что существовали без него, сделав обоих Избранных лишь показательным примером, уже давно не тянущим даже на горькое ироничное посмешище.

- Мне плевать, что руководит богами, - вот так, снова, просто признался. Как бы не звучало. Признался и Ардину, и себе. Потому что... да ради богов он действовал? Из-за их ли воли, ради их же блага? Из-за благоговения, благодарности или уважения к ним? Если честно, так вышло, что ещё мальчишкой ему было плевать. Жизнь Ноктиса слишком часто и слишком долго висела на волоске, переполненная надежд, чаяний и долга, исходивших из внешнего мира, чтобы ему вдруг не хватало чего-то ещё, дабы ударяться в веру. - Это в любом случае дало мне... хотя бы попытку, - рука в перчатке потянулась к лезвию, но не чтобы отвести, а чтобы коснуться; правда остро, кажется, почти сразу рассёк кожу на пальце до крови. - И окружающим повод верить хоть во что-то, пускай даже они все заблуждаются. Не их вина, что из-за кого-то что-то когда-то пошло не так, - Ноктис не слишком любил историю со всеми её одинаковыми событиями, однако одно знал точно: пускай природы скверны за столько лет так и не была изучена до конца в силу своей специфичности и инородности, виною её возникновения стали вовсе не боги. Как и не люди. Вина обоих в том, что они восприимчивы к ней, что она не смогла просто испариться в никуда, как и прилетела когда-то. Боги так и не смогли сделать с этим хоть что-то, но и люди, как видится, сами по себе оказались не способны ни на что. Вообще. Они не смогли дать себе шанс, не смогли найти выход, своими силами непременно давно бы скончавшись. Боги могли хоть что-то; во имя человечества, себя или кого-то ещё, а нашли [хотя бы теоретический, хоть сколько-то работавший столько лет] способ. Жестокий и бесчестный, но так ли это важно? Принц не задумывался об этом по-настоящему, но нечто подобное витало в нём, повидавшем в свои чёртовы сколько-то там лет много миров, сюжетов и поворотов, чтобы слова Проклятого не цепляли его слишком глубоко, чтобы разве что царапали кожу, и близко не касаясь артерий. В нём своя правда, но и Ардину стоило понимать.... а, стоило ли? Взгляд от лезвия скользнул и упёрся прямо в предка. Не сказать, что спокойный, не сказать, что напуганный, не сказать, что яростный, не сказать, что растерянный или какой угодно еще. Лишь только странного рода уверенность и элемент, отсутствующий в жизни самого Ардина. Не в том ли разница или загвоздка, хах?

- Есть то, что я могу сделать, чтобы попытаться спасти тех, кто хоть в чём-то видит смысл, и тех, кто мне небезразличны, - жизнь Ноктиса - это лишь одна жизнь. Хотелось бы, наверное, прожить её как-то иначе, быть как все и не иметь забор, да вот Избранному это не знакомо. Балансирование на грани смерти столько раз, золотая клетка с вечной опекой, из которой смог вылазить лишь недавно, куча забот грядущих даже без причастности богов, да и всякое разное - принц не имел возможности знать, какого это, иначе. Как и его окружение. Быть может только Промпто, но в том его [лучший?] друг и бесценен, в том и прелесть. Тут смысл мысли и слов в другом: у Ноктиса в принципе имелись те, кто имели ценность. Те, кто давали понять важность или хотя бы необходимость попытки бороться [он обещал Стелле; Ноктис не давал обещаний часто], создавать иллюзию, искать смысл в жизни как таковой, не в своей, но в глобальном смысле. Его ноша - это не их ноша. Но если его жалкая жизнь способна дать хоть кому-то хоть что-то, если не безразличные ему и заслуживавшие хотя бы попытки на жизнь и счастье люди могут получить это посредством всего-то его свободы, жизни, времени, чего угодно - то разве это плохо? Разве может быть ценнее для человека? А для королевского потомка, призванного править и жить не во имя себя, что с магией что без? Он ведь всё равно умрёт рано или поздно; судя по отцу... По деду, по предкам, по миру - рано. Если это неизбежно, так в чём тогда разница? В том, что когда настанет время умирать Ноктису, как бы ему того не хотелось, с ним не умрет весь мир. Что-то да продолжится. - Мне этого вполне достаточно, - с Ардином не продолжится ничего. Вообще. Точно также, как и тех, кого он бы  мог назвать важным, не было. В отличии от Ноктиса. Судьбами же тех, кто при жизни важны обоих, они распорядились по-разному. И своими тоже. Ноктис не озвучивал эти мысли сам себе, не согласовал и не сформировал их в полной мере, но нечто подобное... есть ли смысл объяснять? Ему-то точно не до этого. Он думал обо всём и сразу, и сводилось оно как всегда к рациональному. Допустим, клинок по-прежнему был у шеи. - Может быть тебе и нужна великая цель, одновременно понятная и полная признания твоей свободы, но я не гонюсь за этим, Ардин, - ни то серые, ни то синие глаза Избранного неизменно смотрели на Проклятого. В них имелось пламя, что не сжигало, не охлаждало, не окутывало магией света или чем-то подобным. Это пламя едва ли возможно описать; оно как сама Смерть: статично, постоянно, лишено возможности выбора и существующее не просто само по себе, но и словно бы напоминающее о том, что все делали - и не могут не делать - тоже самое. Альтернатива, которой не существует. Ворота, о пути к которым можно рассуждать как угодно: пламени всё равно. Пламени не нравится, когда кто-то пытается переступить его законы, ведь оно и само не способно сделать это. Странный подросток. Что стало с родом Люцис Кэлумов за столько лет? Способны ли они прийти к чему-то ещё более высшему? И, смотря в глаза напротив, сейчас непривычно похожие не цветом но чем-то иным, ещё более низшему как вторая сторона всё тех же неизменных вопросов и фактов. - А тебе надо, похоже. Может, потому и тяжелее, - Ноктис прикрыл глаза, едва прикусив губу изнутри. Мотивы Ардина в этих условиях непонятны. Показательность лишняя. Намерения относительны. А, главное, всё-таки отвратительное ощущение лезвия у своей шеи. Инстинкт самосохранения в принце всё-таки имелся тоже, уж слишком сильно и часто за его жизнь боролись, приучив делать тоже самое. 

Не значимость, а предрешенность.
Когда-то предок осознает разницу, или научится реагировать на неё иначе, если сделает это в полной мере. Когда-то озвучит для себя и Ноктис.

- Когда хочешь что-то сделать - не разглагольствуешь и просто делаешь, - где-то между воспитательным тоном Игниса, временами цепкой задорностью Промпто и прямолинейной резкостью Гладио, в то время как искренность наверное не уступала Оракулу. Что у Ноктиса от Ноктиса? Он сам, вероятно, и те интонации с полутонами, что затесались между. Всё просто: если бы Ардин желал убить его, покончив с тем, что ли ненавидел, то ли считал бессмысленным, то не разглагольствовал бы, просто перерезав потомку горло; не один раз к данному моменту. Это привлечение внимание, это ни то попытка через такую призму обратиться к себе самому, то ли что-то расшевелить, то ли отчаяние; никого ведь не было. У Ардина. Кроме себя самого в голосах и остатках... чего-то. Вы помните, Ноктис не вникал в подробности. Они ни сейчас, ни потом ничего не дадут. Никому уже две тысячи лет как не давали, включая, к слову, самого Проклятого. Что Избранный прекрасно считывал несмотря на свой возраст; вне слов. Как-то иначе. 

Потому, в общем-то, рука в печатке, что далеко не убиралась, указательным и средним пальцами коснулась лезвия, чуть отведя от себя, а сам принц отшагнул-отшатнулся на пару шагов назад. Быстрее и проворнее, чем могло показаться, глядя на него и всю эту ситуацию.

- Лучше бы сначала здесь осмотрелся, - то ли проворчал, то ли констатировал всё снова о том же, с чего и начал. Горохом ли о стену, а очень многие вещи сейчас были правда бессмысленными. И с чего это жалкий разбалованный щенок должен напоминать об этом многовековому имперскому канцлеру, вершившему судьбу поколений? В противоречие самому себе: не направлял своего приобретенного клинка, как и отобранных у скелетов, на Ардина; почти показательно, как можно было подумать. На деле, разумеется, всё также просто: не надо показывать, что одно движение, и он ответит. По-настоящему. Однако неизменно считает, что оказался здесь не потому; даже если с Ардином, к которому не писал ни капли симпатии. И теперь особенно. Даже с таким видом скверны, которая чёрт пойми во что способна здесь обратиться да как пожрать; и непонятно как реагирующей на смерть. Как и сам Ноктис. Слишком много технических вопросов, в совокупности куда более тупиковых, безответных и в конечном счёте по в совокупности куда более насущных и раздражающих чем Проклятый. Так бывало. Оказалось. Ардин сбрасывал со скалы и подвешивал на ворота, но даже в этом имелось чёртовой определённости больше, чем то ничего, что у них на руках. В компании самого себя мальчишка бы вовсе на это все забил, проходя свой квест и компенсируя им же что-то, но заместо самого себя был ещё и предок. И это многое меняло. В том числе и необходимость проникновения, а не поверхностного познания мира. Занимательный сон заведомо не удался да провалился.

И снова молчание, что же. Пускай. Так привычнее, так спокойнее, так продуктивнее. Каждому из них имелось о чём подумать, над чем поразмышлять и что переставить на полке, посвященное новому мире да себе в нём. На молчании так и сошлись, следуя в дальнейшем: предок собрался воедино, снова щелкнул сменой настроения, в то время как Ноктис оставался собой. У него оставалось странноватое ощущение звона где-то вдалеке, подобному жужжащему где-то вне зоны досягаемости комара, что фантомно раздражает, но не трогает по сути, однако в том ил ином виде он испытывал подобное практически всегда, потому сейчас по привычке не обращал снимания; пока можно. Ещё уличит отличия, пороется в них, если настанет час нужды сделать это.

Пока же коридоры, что словно бы не имели ни конца, ни края, водившие не кругами, но досаждающим подобием, что вывело Ардина из себя первым. И снова: пускай. От него должна была иметься польза, к тому же Ноктису точно также надоело бессмысленно бродить по чуждым то ли катакомбам, то ли тюрьме, то ли подземелью. Вперёд он не торопился, держась позади и скорее прислушиваясь - ни то к шуму внутри, ни то к тому, как и что резонировало с ним в мире окружающем. Странноватое ощущение королевских усыпальниц, что пропитана мёртвыми. Вот только не покой и не величие, но нечто соль же вязкое и бесконечное, как и все эти подобные коридоры.

В какой-то момент даже умудрился уйти в себя, почти на ходу впал в гипнотическую дрёму, и лишь резкий звук, изданный Ардином впереди, заставил его моргнуть и ускориться, включившись в ситуацию.

- ... - скрестив руки, юноша неизменно молчал и наблюдал, не скрываемо пытаясь вникнуть. В слова, в ситуацию, в то, что видел; хоть сколько-то соотнести это с общей картиной, дабы, ну, сделать выводы и что-то прояснить. Буквально врезался в эту нежить взглядом, физически ощущая некую степень омерзения. Неправильность этого не-человека, этой не-жизни, этого не-разума. Такого существовать не должно. Мертвые - это мёртвые, живые - это живые. Никакого цикла бесконечности, никаких... "Братья" - это запомнилось тоже, однако слишком много вопросов, чтобы цепляться лишь за одно слово. Отчего-то этот мертвец сам по себе вызывал некоторое отторжение, отбивая всякое желание разговаривать, слушать, что-то для него делать и даже получать информацию. Мертвые - это мертвые, живые - это живые. Мертвецы, желающие продлить свой свет, жалки, в погоне за этом эфемерным моментом пойдут на любую ложь и потратят время тех, кто ещё не стоит в одних рядах.

На последних словах брови невольно насупились, так и замерев, в то время как глаза словно бы темнели по мере разговора, пока мыслительный процесс продолжал активно бурлить, принимая всё на себя. Тогда же, правда, когда уставленных на него взгляда стало аж два, Ноктис хмыкнул и, повинуясь внутреннему отторжению и брезгливости, просто выхватил мечи покончил с мучениями нежити, после чуть поведя плечами и поморщившись. Супиться не прекращал.

- Неправильное это место, - вслух скорее сам себе, лишь только потом, спасибо взгляду Ардина, вспомнив о его присутствии и явно поняв, что надо бы, ну, пояснить своё... действие. Решение. Реакцию. - Мы бы просто потеряли время. Что мог уже сказал, - отчего-то Принц знал, что если начнется беготня за "душами", то ничем хорошим это не кончится. Трата драгоценного времени, а потом "за ещё пару душ я мог то и се", а потом найдутся дружки, а потому про них двоих узнают и другие схожие", раз там какие-то "братья" - такая нежить не является редкостью и привыкла к существованию друг друга. Мертвецы ненасытны, и когда кто-то знает, что может оттянуть неминуемое, выкрутится за чем угодно, чтобы только получить этот глоток воздуха. Так или иначе, Нокт знал это даже по себе, пускай ив совершенно ином смысле да с иным контекстом.

"Словно он, будь в состоянии уйти, не сделал бы этого прежде, теперь говоря нам убираться отсюда".

- Думаю, ты понимаешь столько же, сколько и я? Какие-то души, что кому-то, оказавшемуся тут, помогают не... эм... "деградировать"? Похоже на какой-то цикл и ходьбу по кругу. Выглядит как что-то совсем бессмысленное, - хмыкнул, переведя взгляд на мертвеца. Ноктису показалось или... мелкая светлая точка, похожая не маленький светящийся шар, словно бы "образовался" изнутри и медленно повис над телом. За это взгляд и зацепился: что это? Остатки местных живых? "Души"? Что-то ещё? Ноктис присел на корточки, рассматривая, а после протянул руку в перчатке, чтобы коснуться и посмотреть, чего это. Пока зарождавшиеся мурашки не ощущалось вовсе на фоне всего того, что привык испытывать юноша, потому и ладно.

Это походило на смерть. Иную её форму, но понятную по Эосу. По ощущениям. Но другую. Нелепица.
От того, что эта нежить оказалась там, где и положено быть мертвым, в каком-то смысле отпустило. Так и положено быть. Братья к бра... Бред. В этот раз мир попался совсем на грани.

Достаточно часто Ноктис сомневался в верности своих решений. Особенно на фоне отца или Игниса, которые, казалось, действовали всегда продуманно, взвешено, на много шагов вперёд и так далее. Принц думал альтернативно, немного иначе, с очень странной перспективы, и сомнения касательно как своей состоятельности, так и верности принимаемых решений, вынашивал в себе, не показывая этого даже ближним: слишком много поводов сомневаться в нём, в то время как никто из них на это права, увы, не имел. Тем не менее сейчас, с этим незамысловатым убийством, принц не сомневался в верности содеянного. Эту нежить нужно было прикончить, они получили всё, с чем теперь можно было работать, точно. Ни капли сомнения, что слишком самоуверенно и странно с учётом ситуации и их в ней положения, а всё же. Так вышло. Потому в коем-то веке и на сомнения, и на чужую реакцию, и на чужое мнение Нокту было наплевать, тем более что речь, ха-ха, шла о Ардине, с которым всё по определению не так просто, а, говоря языком Региса или Игниса, то делать с его компании следовало противоположное от стремления угодить. На практике всё куда более запутанно и однозначно, но... какая, в самом деле, разница?

- В этот раз пошутить не вышло, - едкий голос со словами не едкими, не задевающими, неумело-детскими словами со стороны Проклятого. Потому в ответ совершенно ровный, не оценивший выпада комментарий, никому ненужный, как и вся эта ситуация, и тем не менее. - Смерть здесь не похоже, что имеет понятный конец. Противоположность Эоса, - это короткое взаимодействие действительное показало многое: наглядностью, словами и тем, что можно было разглядеть между. Как и прежде, пока они бродили здесь. - Там скелеты только от магии и танцуют, - уж кто-кто, а Ноктис, перелазивший не одну гробницу, усыпальницу, развалины, холмы и прочие злачные места, куда только демоны и им подобных добраться способны, знал наверняка. Как и Ардин. В Эосе ты либо жив, либо мёртв, либо держишься на скверне, что закидывала куда-то между, и где конец всё равно оставался неизменен, когда найдётся тому, кто с мутантом покончить. Тут... В общем-то, многое стало понятно об этом мире. Кроме того, почему так, что наступало с теми, кто деградировал - видимо, как раз до тех самых скелетов - и что давали эти бесконечные циклы; как и что имелось за пределами "этого места", о чём заикнулся ныне с концами покойник. 

- Я ведь сказал, что все полезное, что мог, он нам выдал, - краем взгляда наблюдая за повадками Ардина. - Вопрос в том, насколько она сочетается с нашей смертью и что станет триггером, чтобы вернуть нас обратно, - принц был единственным, кто имел "опыт" в подобных "приключениях" и знал, как обычно оно случалось, независимо от того, в одиночестве или с кем-то "приключался". Всегда имелась точка, провоцирующая возвращение назад. Событие, персона... смерть. Что на этот раз? Слишком очевидно, что мир этот неуютен, в принципе не являлся Эосом, задерживаться здесь не было ни смысла, ни желания, в то время как Ардин - едва ли не последний человек, с которым хотелось застревать где бы то ни было; что, вероятно, исключительно, абсолютно, полностью взаимно. - Докуда нам необходимо дойти... - за пределы "этого места", насколько многое им стоит знать, кого найти, где остановиться. Они чужие в этом мире, потому ответа им не даст никто: ни этот покойник, ни кто бы то ни было ещё из местных. Для них Эоса не существует, а значит, в который раз своими силами.

О, в сложившихся декорациях собравшиеся - целых двое, заместо всего оркестра - так и лоснилось жизнью и реакциями, посмотрите, насколько живые и восприимчивые; если знать их обычными и иметь с чем сравнивать, разумеется. Надолго ли, с чем связано, а факт оставался фактом. В них реакции куда больше, чем веса и света в том жалком скоплении, что являлась остатками души или вроде того, что сейчас ожидала своей дальнейшей участи: видимо, быть поглощенной иными недо-покойниками или вроде того, коли никому более не принадлежит, являясь лишь частью местной пищевой цепочки выживания. Для всех ли существ? Имелись ли тут исключения? Если были те, кто умирали раз за разом и скатывались, то откуда они начинались? Ведь рано или поздно "живые" кончались, и раз так, то... были ли все застрявший здесь из иных миров, как Ноктис с Ардином? Если так, то это наихудший из возможных сценариев; если так, то шанс никогда не выбраться не стоило отрицать. 

Последняя мысль ненадолго увлекла Избранного, отчего он ушёл в себя и чуть отвлёкся от Ардина, от судьбы души, от ситуации в целом. Лишь только фыркнул на резкую манипуляцию с рукой, запоздало попытавшись её одернуть. Душа его не заинтересовала, и желания с ней взаимодействовать как не имелось, так и не появилось. Это по части Проклятого, тот вон уже понимал, с чем в принципе имел дело да вот это всё. А Ноктису оно зачем? Он себя чувствовал странно, но вполне себе стабильно, признаков разложения не наблюдал. с чего бы ему что бы то ни было глотать, если это будет не пищей.

- ... !

Однако предок решил иначе, воспользовавшись недолгой прострацией и впихнув душу по-своему. Это почти как королевское оружие, только то тяжелое, грузное, от него трудно дышать, наполняют силы и что-то ещё, а здесь... Неприятное ощущение в солнечном сплетении, пока непроизвольно оттолкнул от себя Ардина, отшатнувшись назад. Ноль воодушевления на лице, странность была прежде, странность осталась сейчас. Какая разница? Нужно время, чтобы понять. Только вот о еде прежде зря подумалось: мысль о ней отозвалась от солнечного сплетения ниже, в желудке, подав признак жизни и, похоже, голода. Как же резко и как же не вовремя. Тьфу. В глазах же в момент проникновения души что-то, кажется, блеснуло, однако более Ноктис ничего не понял. Ничто в нём не перевернулось. Можно ли было вообще недо-жмурика на последнем издыхе назвать обладателя полноценной души? Что он там мог оставить к себе, кроме слепого желания жить, жрать души, помнить о том, что когда-то был иным, но уже даже не болеть на эту тему, потому что... ну, что? Ничего возвышенного. Ни в ситуации, нив поводах для них обоих, ни в жалкой душонке соответственно.

- Он сказал, что отсюда можно выйти. Значит, есть что-то ещё. Значит, выйдем, - проигнорировав всю картину, проглотив её как неугодную, но некую форму компромиссной нужности: посмотреть, попробовать, двинуться дальше. Отсюда им стоило выбраться как можно скорее и вместе, а дальше, ну... Да чёрт знал, если честно. Мысли о еде, как и о том, что если сюда специально затягивает чужаков, чтобы заставить их застрять и "кормить" собой это странный мир, засели в голове,

- Мне захотелось есть, - с некоторой угрюмостью. Если бы не... если бы не, то можно было назвать это вредностью или около того. Но нет, принц не издевался, и даже не врал, и даже озвучил это почти без задней мысли, словно бы не осознавая и не понимая подобного ответа, ещё и в сложившейся ситуации. А всё же: Ноктис был подростком, характером и воспитания своеобразных, немного нестандартным, в не лучшей компании, в сомнительных неопределенных обстоятельствах, а ещё, действительно, неожиданно проголодавшимся; как понятно - в ответ на "поглощённую" душонку. И коли Ардин спрашивал, то что же же, пускай получает максимально прямой, честный, своевременный и неотложный ответ, из которого можно делать выводы; ну или не делать, что уж. - Очень некстати, знаешь ли, - точно ни то вредность, ни то что-то ещё. Угрюмое, с едва уловимой звонкостью, исключительно непосредственное в своей, скажем, выразительности. Какая разница? Ноктис действительно ощутил голос, тот занял его мысли и это не радовало совсем. Не вовремя. Неуместно. Уж точно не в темницах невесть где; крыс подземелий он поедать не планировал. Ни сегодня, ни завтра, ни в принципе. Но ведь, возможно, придётся. Ведь эта деталь... знаете, она говорила о куда большем, отчего и оказалась не просто так и не сдуру высказанной юным наследником Люциса.

Есть чувство голода, значит, необходимо будет питание. Измерялось ли оно душами или что-то ещё, однако этой нежити было присуще при жизни, а значит в этом мире имелось то, чем можно прокормиться. Близкое ли к Эосу или нет, но, вероятно, около-понятное гостям из другого мира. Значило ли это, что здесь где-то била жизнь ключом со всеми вытекающими пищевыми цепочками, или то, что умереть от голова - одна из тех не гордых, не эпичных, не легендарных, но безотказно работающих возможностей - как минимум тот перечень, что вытекал из трёх простых утвердительных слов, примитивных и не имевших никакого подтекста.

Голод надо удоввлетворить. Сейчас, потом, когда-то. Как-то. Чем-то. Кем-то. За пределами этого места, стало быть. Стало быть, что-то их и встретит. И, слабо быть, раз в наличии имелся голод, значит было что-то ещё знакомое, понятное, примитивное. Насколько выражен аппетит по факту, насколько действительно нужен этим названным "братьям" из Эоса - вопрос на практику, разумеется. Обо всём со временем и по-порядку. Сознательно о луне не думалось вообще; проблем с ней - её получением - у юного отцовского любимчика прежде не наблюдалось вовсе, совсем, ни разу, потому превентивные заботы не трогали. Что трогало, так это место и некоторые... Не то чтобы они со странным дедом думали одинаково, однако багамутовы проклятья наградили их как минимум условной родственной связью, что не водица: к сожалению, некоторые опасения могли быть в них общими. Лучше бы держать их при себе и отвлекаться-развлекаться всякими способами, лишь бы не убеждаться в том, что эти самые опасения и есть правда. На такую правду ответа у них бы не нашлось. А Эосу не факт, что стало бы легче.

- Если просто наколдовать или обнаружить портал в интересных местах не получалось, - скосился на родственника, с меланхолией смирения, привычки, и сухих фактов, называемых практикой, поведя плечами, - прежде хватало героического спасения чужого мира или собственной смерти, - что до неизменных коликов иронично, пускай и редко вызывало приятные ощущения. С другой стороны, смерть, притворяющаяся пробуждение ото сна - не это ли лучший иммунитет ни то от страха, ни то подготовка к некоторой неизбежности, что  вполне могло быть участью второго Избранного, раз первого наградили противоположностью? Не важно.

Выбраться, освоиться, поесть. Максимально понятно, максимально не просто. Всё. Никаких "если". Впрочем, в панику это самое "если" Ноктиса не заводило; разве что способствовало прострации, что всегда связано с неуверенностью в себе, раздражением и, нередко, смирением. Зачастую - чтобы не причинять другим проблем.   

Шагал достаточно уверенно, даже несмотря на свой контраст весьма свое-возрастной растрепанности, характерной подчёркнутости и ставшей хронической недобитости [дух испустили, но тело всё ещё ходит]. Бояться в этих коридорах нечего, ибо из материально-визуального тут ничего страшнее собственных кошмаров и увиденного в родном мире не имелось. Темноты мальчишка давно не боялся, и ступил в неё, собственно, также без опасений и ничуть не отстаивая от Проклятого. Один пружинил, второй едва похрамывал - таки не водица, не водица кровь, пускай это и не значило ничего хорошего в случае тех, к кому Смерть питала особую слабость во всех формах, в каких, вероятно, способна на это в принципе.

- Не недооценивай потребности растущего организма, - лишенного хотя бы похлёбок Игниса, всякой определённости и, возможно, пути домой. А ещё нуждавшегося к крыше, месте для дрема, размышлений да в принципе, "нуждавшегося". То, что вообще-то Ноктис, не наделенный большими запасами энергии, устал физически и морально устать, немного выходя от путешествия, компании Ардина, скверне в себе и кругом себя, схватки, "положения" новой силы очередного оружия, что лишь увеличил его груз и тяжесть, как и это перемещение со всеми перекосами, что оно, похоже вызывало - это, разумеется, в учёт не шло. Может быть и раздраженность у лохматого, не любившего расчесываться серого перса именно оттуда. В любом случае, одно радовало неизменно безотказно: Ноктис видел преграду, не являвшуюся ничем хорошим, Ноктис - "фас". А деду лучше либо не отставать, либо вовсе не вмешиваться, устроившись где-то... где-то. Хорошо, что здесь кругом мрачно, свет не бил в глаза, как и обилие отсутствовавших  цветов радуги. Не оптимистично, но как для гордо навесившего на свой герб череп роял-люцианца - привычно.

Заодно опробует мечи, без особого разбора или долгого ожидания двинувшись туда и на то, что издавало звуки; не дружелюбные и не вводящие в заблуждение касательно намерений. Судя же по вырисовавшемуся размеру и весу существа - встречи оно избегать не намеревалось, а получилось бы вряд ли. Слепо блуждать по лесам не вариант, когда видится нечто похожее на неуверенно не заросший с концами путь, а где намек на направление, там и, разумеется, нежить. В Эосе это тоже так работало, юный принц уже выучил. Well, пока голод не скрутил, как и наличие сил на то, чтобы делать хоть что-то - единственно привычное, одобрено-отлаженное даже отцом-королем - Нокт так и действовал. Даже если в присутствия лишь ограниченных магических возможностей это займет чуть больше времени. Даже хорошо, ведь тогда не придется думать о "если и найдётся, чем подкормить свой мозг. Из подземелья-то они уже вышли, что оказалось вовсе не подземельем даже. Значит, как минимум все четыре стороны у них будут иметься, когда внушительных размеров существо повалится или растворится.

Если никому не придется схлопотать смерть в процессе схватки, перезагрузив себя или вернувшись тем самым обратно в Эос. Может оно и так, но на этот раз Ноктис пробовать не намеревался - не в первою бою, не сейчас, да и вообще-то очередь предка, если того неизменно тянуло на подвиги экспериментатора. Попытается что-то провернуть на Ноктисе сейчас, так тот и ему вмажет, чай арсенал в наличии имелся-собрался, а под горячую руку балованным голодным подросткам, привыкшим убивать, даже бессмертным лучше не соваться.

А что ещё делать оставалось? Развитые охотой, выживанием и положением в Эосе рефлексы являлись единственным, что работало в этом мире также, как в любом другом. Есть способ убить, когда хотят убить тебя - это и есть действо, не вызывающее ни вопросов, ни осуждения. Понятный результат, хоть какое-то движение, а там и проверка не только собственных возможностей, но и того, из чего строились местные - только лишь такие или как одна из вариаций - обитателей, как те умирали и на что были способны. Возможно, если мерило здесь - это души, то подобное поведение способны быть полезным; или вредным, тут как посмотреть, по-прежнему слишком много вопросов.

В любом случае, выбрались они и без чьей бы то ни было помощи, собственных ресурсов вполне хватило, а в детали принц не углублялся: доколе Ардин каким-то образом следовал по верному пути, пускай так. В том или ином смысле, как мир вне крепости и леса выглядел они не знали, и что этим самым верным путём являлось никто из них не знал. Куда-то бы да вышли, когда-то бы оно всё да кончилось: стеной, полосой, обрывом, куполом, да чем угодно. Просто на деле всё оказалось проще. Насколько в принципе способно быть в сложившихся обстоятельствах.

Что-то похожее на людей тут-таки обнаружилось, что, если честно, от части даже обнадёжило. Не то чтобы этот мир внушал доверие, не то чтобы схожих с Эосом институтов власти и законов бытия ожидать стоило в принципе, но как минимум разумные и, судя по всему, наделённые всё теми же качествами, что и люди родного мира, тут имелись. Непонятно сколько, непонятно зачем, однако факт оставался фактом. Не все деградировали, изначально выглядели привычно, друг друга понимали, языком обладали, ели уже, пили питьё, чем-то платили и обладали базовой инфраструктурой. Правда, оно в каком-то смысле лишь способствовало укреплении теории вероятности того, что всех попадавших сюда затягивало намеренно, для какой-то подкормки, а потому это не просто квест и выхода может не найтись, но...

Ноктис сам не заметил, как выпал на какое-то время, однако почти моментально включился, когда в руках чёртового предка-пленника-компаньона блеснул жаркий светящийся сгусток. А "включило" принца то, как всё кругом словно бы замерло, притихло, остановилось; не оборачиваясь и не прекращая действий, обернулось и сфокусировалось на них, что очень выразительным контрастом читалось по той реакции, что имелась, когда они только тут появились. Так уж вышло, что внимание принц Люциса терпеть не мог, крайне к нему критичен и чувствителен, потому распознавал его безошибочно, почти превентивно. И сейчас оно буквально стеклось к ним. А ещё лицо ни то трактирщика, ни то как его здесь называют.

- Когда раздобыть душу в этих чёртовых лесах проще, чем простую плату - это ли не говорит о плачевности дел в мире, - буркнул он хмуро, собрав брови на переносице и, пройдясь по собравшимся здесь постояльцем достаточно тяжелым, хмурым и пепелящим сквозь вечную едва живую дымку взглядом, задержав то сначала на сгустке, а после на хозяине. - Неплохо поохотились, как видите, - сухо пояснил, чтобы... чёрт, как много деталей он не знал, но Ардин совсем об этом не задумывался и не осторожничал. Значит, следовало дать всем подумать, что эти двое достаточно сильны, чтобы раздобыть нечто подобное, но слишком голодны, а потому мертвы не с концами, чтобы жалеть её на еду.

- С последнего раза... забылось очень многое, но не вкус похлебки, - ещё более мрачно и подавленно, как и глухо, выдавил Ноктиса, даже не замечая, как буквально впился взглядом за хозяина, на деле вовсе его не рассматривая и смотря скорее вглубь ситуации или себя, недели на того; просто тот оказался под рукой, задет. Тот жмурик говорил о постепенной деградации и вот этом всём, а Ноктису пришлось домыслить. О, он так часто думал о вопросах, связанны со Смертью, когда был в Эосе, а еще почти всё детство провёл в компании стратега-Игниса, чтобы, ну, не быть идиотом; когда стратега не имелось рядом, в компаньон... мыслил альтернативно.

- Свежий держится с почти деградировавшим? Это место ещё может удивлять, - сделал вид чего-то для кого-то хозяин, его реакция же на душу и то, как он с ней обошелся, говорила сама за себя. - Сойдёт... на похлебку, - небрежно, а глаза блестят. Кажется, жизнь постепенно вернулась в это место, однако ни то наблюдения, то ни то слежки за каждым шагом Ноктис ощущать не перестал. Его сё угнетало. Он тихо внутренне раздражался, залез глубже в кокон.

- ... и информацию. О том, что забылось. Это как минимум... за такую плату, - совсем глухо, прежде чем вообще слиться куда-то в самое дальнее из свободных мест.

Лишь бы только Ардин понял, к чему клонил потомок; и короткий взгляд, кинутый где-то между вместе с невеселым хмычком, тоже. Пускай выяснит всё, на что способен. И про работенку, и про валюту, и вообще по всё [не]посильное узнает: он же с людьми работал и освещал их путь, как и запутывал в манипуляциях после, не так ли? Ноктис же выдохся. Совсем. Он уже сказал больше, чем за всё то время, что они находились здесь. И вообще-то ощущал себя странновато. В этой таверне оно как-то... начало ни то ощущаться, ни то давить, ни то вылезло наружу уза неимением иного фокуса кругом в виде того, что стоило-нужно убить, дабы оно не убило тебя. Словно за плюшку их и без того не захочет убить каждый.

Ничего более не предпринимая, Ноктис устроился за столом, и сам не заметил, как обл окатился спиной о деревянную стену, скрестив руки и уйдя в себя. Слишком много взглядом, внимания, непрошеного давления и далее по списку. Хуже, чем когда чего-то ждет на встречах в Цитадели, будь то мафиозный слёт, культурное мероприятие или что-то для прессы. Ожидание, внимание, интерес к проявлению наследника, мыслишки о том, куда и как ему можно присесть, чтобы выжать как можно больше да прочие прелесть того, почему Нокт предпочитал государственным делам компанию демонов и чувство вины. Сейчас же разве что угрюмо кинул взгляд ни то блекло-синих, ни то вовсе серых глаз на небольшую компанию собравшихся, после чего поторопился уставить глаза на свою обувь.

Дёрнул носком: зазвенела. Дёрнул чуть сильнее: все висюльки качнулись, тоже некий звук. Пожалуй, почти отвлекало от обилия внимания, давления, чего-то угнетающего и стучащего даже внутри головы, что хоть сам себя головой этой самой о стену постучать. Вместо чего, конечно, разве что ещё глубже ушёл в себя, максимально абстрагируясь от происходящего. Это обычно неплохо получалось, знаете ли. Волосы ещё сильнее спали на лицо, и если бы не закинул голову назад, прикрывая глаза [в очередной, извечно и почти каждый раз тщетной попытке вздремнуть], то совсем бы его перекрыли, спасибо тусклости и теням.

Хотелось спать: клонило откланяться, безразличие мешалось с раздражением, но при этом не вело никуда, словно бы являя собой, ну... как бы... Да не знал Ноктис, как описать это! Какая к чёрту разница. Они сюда за информацией пришли. И, самую малость, за едой. А то, что уши так или иначе настроились на голос Ардина, словно там что-то важное и ключевое - это просто логично.

"В Эосе аутистом, тут деградировавшим. Очень щедро".

- Мой род поклоняется богине Смерти, у неё монополия. Я бы удивился обратному, знаешь ли, - едва повёл плечом, не открывая глаз. Лишь только обувью чуть дёрнул, отчего снова раздался едва слышный звук. Куда менее слышный, чем скрип пола, когда Ардин занял своё место. И не то чтобы он не понимал и не замечал того, о чём говорил Проклятый, но... что с этим поделать? Ноктис был таким, как был. У него одна душа, он наверное недоразвитый или больной, если исходить из детства, как такого не принять за доходягу? Особенно на фоне Ардина, переполненного не только слоями одежды на себе, но ещё и остатками душ, что тут, как понятно, едва ли не главная ценность; по крайней мере, в той части мира, в которой они оказались. На таком контрасте иначе не подумать. Да и, как бы, ну, чего ещё от Люцис Кэлум ждать, какими их ещё видеть? Они отдавали жизнь и получали силу от Этро да и только, в то время как Ардин в своё время имел разнообразие божественного присутствия. Что такое Избранность собственная Нокт так и не понял, потому о том не задумывался вовсе.

Отчего-то - уже даже певать на причину, ничего нового - дремать не вышло, как и сидеть закрытыми глазами, как и пялиться в потолок, потому, не меняя своего положения, принц уставился на Ардина. В глазах ничего выразительного, всё равно, сонно и словно бы чахло, в то время как предок  словно бы отдельное скопление жизни, питавшееся её отсутствием во всём, что их окружало.

- Э, ну... Буду делать то же, что и всегда? "Проходить квест за квестом", пока не выпадет финальный босс или что-то подобное. По дороге либо выплюнет, либо станет понятно, почему сюда, почему нас и почему обоих, - ну, Ардин разве не о том говорил? Что Ноктис может делать? Двигаться, разбираясь или не очень. Ликвидировать тех, кто будет мешать двигаться. Что он ещё может? А что может сам Ардин? Имелась ли разница между их "может"?

- Что ты имеешь ввиду? - едва прищурившись со своего ракурса, после недолгой паузы. Взгляд съехал с Ардина на его пальцы, что стучали о стол, а на деле словно бы о затылочную часть головы Нокта, где вообще-то находилась стена. Какое странное, пустое, но реактивное состояние.