При всем сожалении, отвращении и даже малой толики ужаса, разумеется очень фонового и слабого после всего, что Ардину когда-либо доводилось видеть, такой Ноктис в чем-то нравился ему. Раз уж в этом мире им не быть самими собой (или быть теми, кто есть на самом деле, от того и столь чужеродно), то почему бы Ардину не найти долю отдушины в этой капризной и болезненной словоохотливости, которые демонстрирует потомок. Не важно даже, что он говорит, не важно даже, что снова не слышит/не слушает/не понимает (важно, но это тоже привычно непринято и Ардин смиряется), пусть просто ведет себя хоть сколько-то подобно живому существу. Самообман не такая плохая штука, когда выбор есть только между ним, безумием и тотальным гневом. Проклятый все испробовал на себе, так почему бы не нырнуть в очередную иллюзию на пару мгновений.

- Глупый Принц, всегда есть причина и наивно верить, что все в Эосе происходит просто, независимо от чего-то большего, если дело касается тебя в частности, - Ардин усмехнулся даже как-то по-доброму, отчего-то легко игнорируя то, что его слова вновь попали в пустоту. - Но забудь об этом сейчас, подумаешь когда-нибудь позже, когда будет уже слишком поздно.

Сейчас мысль о фиаско не вызывает привычного надрыва, что выливается в истерику и чьи-то смерти, сейчас нет гнева, нет злости, нет и обреченности, от которой Ардин всегда стремился сбежать в невменяемость. Может быть и здесь они тоже сообщающиеся сосуды и состояние Ноктиса так или иначе закалиться через Проклятого, наполняя и его чем-то иным. А может быть они, наконец, никак не связаны тут и каждый сам по себе, без влияния другого. Но Ардин привычно переполнен - энергией, раздражением, жаждой деятельности, раз уж теперь Ноктис не умирает и не проваливается в небытие прямо посреди мрачного леса. Энергия эта выплескивается в легкий и пружинистый подъем, раз уж Его Кошачье Величество соизволило убрать голову с плеча.

- Вы трое никогда не хотите слушать меня. Должно быть это насмешка богов, раз тот единственный, кто желает вам всем добра не удостаивается вашего внимания. - Ардин отрешенно смотрит в темное небо, на границе которого занимается рассвет, а после круто разворачивается на пятках, наклоняясь к Ноктису, чтобы мягко взъерошить его темные волосы забытым отеческим жестом. В темноте осунувшееся и серьезное лицо Принца как никогда похоже на лицо Сомнуса. Разумеется все слишком разное - жесты, мысли, движения и суть - но если прищурится и закрыть глаза на все различия, общая нить тянется так прочно и крепко, что ставит их на одну чашу весов. Ардину стоит смириться с тем, что ему никого не спасти, да и никто не желает его спасения. Но именно так и должно быть. Боги не спрашивают, а берут, поэтому и Ардин поступит так же, а после его не будет волновать чужая благодарность.

Прежде поцелуй в лоб оставил бы на обоих обжигающую метку, заставил бы губы Проклятого кровоточит, а Избранному сжег бы каждую мысль и каждую эмоцию этого момента. Но здесь это просто поцелуй, просто отеческое прикосновение сухих губ к прохладной от недавней испарины коже. Маленькая уступка самому себе, пока внутренние демоны спят и не пускаются в новый виток пляса на его костях.

- Идем, милый. Разорим кухню этой женщины и уберемся отсюда к утру, свежий воздух порядком мне осточертел. - Развеивая недавнюю ноту слишком уж глубокой сентиментальности Ардин нарочно громко звенит пустыми бутылками из собственного мешка и с отвратительной усмешкой бьет их о крыльцо, усеивая осколками поляну. Пинком раскрытая дверь жалобно скрипит, а возмущение женщины легко прерывает приказ Ардина: "Накрывай на стол, ведьма".

Все прочее - завтра. Пророчества, шумный и оживленный город, полный ходячих мертвецов и местного колорита. Новые пинки от судьбы, новые пророчества, новая борьба с душами внутри и за души. Но это все будет еще через несколько долгих часов, а если Ардину повезет, то и через несколько бутылок любого алкоголя, который найдется у ведьмы в погребе. Потом...

***
... Когда все разумеется идет не по плану.
Их останавливают прямо у ворот, вылавливают из разношерстной толпы так точно и точечно, что Ардин заподозрил бы здесь хорошо развитую шпионскую сеть или наличие телефона, если бы последнее было хоть чуточку меньшим абсурдом. Выпитое с самого раннего утра медовое пойло добавляет в происходящее толику веселья и приятной дымки, от которой улыбка Проклятого кажется почти благостной. И тем она страшнее всего, что он может предложить закованным в черненую броню стражам, оттеснившим их в сторону городских ворот.

- Господа, если у вас есть какие-то проблемы, то мы можем обсудить все несколько более цивилизовано, - Ардину не страшно и не тревожно, он в общем-то не чувствует ничего, но привычка вторая натура и Канцлер Империи, Первый Король Люциса, Сын Этро и Целитель не слишком то привык к тому, чтобы его слова практически ни во что не ставили. Поэтому в его душе поднимается легкий гнев, который затапливает кончики пальцев сплошной чернотой. - Если у вас есть вопросы ко мне или к моему внуку, вам стоит убрать от нас оружие. Или мы уберем его сами.